Стася Кор

“Неужели удача на моей стороне? Неужели будет все хорошо и обойдется?” Слезы понемногу подсыхать, а надежда поднимать свою голову. В следующее мгновение все мысли об удаче и радости вмиг испарились. Она снова не со мной и никогда даже не стояла рядом. Руки сами зажали рот, лишь бы не произнести ни звука. Снаружи раздался до боли знакомый голос. Мне оставалось только одно, молиться. “Лишь бы пронесло, лишь бы пронесло, лишь бы пронесло.” Это провал. Если он узнает меня, все пропало. Все напрасно. Столько людей пострадало зря. Как я буду жить с этим дальше? Он шел за мной. Шел достаточно долго, чтобы как следует разозлиться. Райан уже не полагался на разум, он шел на инстинктах, в поисках желанной добычи. Мне не было спасения. Горячие слезы продолжали катиться по моим щекам. Обстановка сливалась в одно мокрое пятно. В тот момент бы убежать, забиться в самый дальний угол, не показываться. Просто выйти из каюты, не поднимая глаз, сказать, что задремала и не слышала, как стучали. Успеть спуститься и затеряться в толпе. Но страх сковал настолько сильно, что я могла лишь стоять и ждать своей участи. И та не стала мучить ожиданием. Дверь за моей спиной распахнулась, в каюту ворвался, неизвестно откуда взявшийся, ветер, ласково коснувшись волос. Длинные ледяные пальцы обхватили мои плечи. А знакомые губы невесомо поцеловали мочку уха и прошептали: – Ты думала, я так просто тебя отпущу? Побег. Пролог

Ответ Каким бы прекрасным и безопасным не был город. Все меняется с наступлением темноты. И сколько бы не старались власти, всегда находятся места, куда не может достать свет даже самого яркого уличного фонаря. Таков закон мироздания: тьма неизбежна. Для равновесия и контраста, чтобы мы могли ценить то, что нам дано. Где-то ей дают разгуляться, и она пожирает улицу за улицей, вступая в свои права, а где-то клубится в самых неприглядных переулках, не смея даже на сантиметр расширить свои владения. Чего только не встретишь в подобных местах от безнадежного бездомного до на первый взгляд респектабельного бизнесмена, который под покровом ночи дает волю своим самым страшным демонам. Эл частенько бывала именно в таких местах. Иногда по делу, иногда просто, чтобы раствориться в разношерстной толпе не самых приятных личностей, которые ей казались ближе, чем все остальные. – Черт, как же больно, – прошипела девушка, прижав ладонь к боку, и подтягивая ноги к груди, повернулась на бок. Лежать было неудобно: холодная земля была слишком твердой, вода из лужи, в которую бросили Эл, а может она сама туда упала, сейчас девушке уже и не вспомнить, пропитала всю одежду. К тому же поднялся промозглый осенний ветер, который не обещал ничего хорошего, завывая в трубах. Хотя никакие болезни ей и не были страшны. Девушка даже не могла себе представить, засматривая до дыр любимый фильм про супергероев-мутантов, что каждый раз оживать так больно. Что рвущаяся от выпускаемых когтей кожа даже после стольких лет останется такой же чувствительной, словно в первый раз пропускает сквозь себя ставшим уже таким родным металл. Что к этому невозможно привыкнуть, что все до одной кости одинаково неприятно как ломаются, так и срастаются, и увесистые удары по любой части тела тоже ощущаются как впервые. И без разницы сколько ты их уже за свою жизнь пропустила. Последствия в любом случае будут одинаковыми. Да, реакция становится лучше, да все меньше и меньше до тебя все-таки дотягиваются, но если уж не повезло, то готовься, позже будет плохо. Возможно, в пылу боя ты и не поймешь, что произошло, и продолжишь. Все-таки привычка есть привычка, человек на многое способен, если постараться. Но вот потом... Каждый раз лежа вот так на холодной земле, жесткой больничной кровати или мягкой лежанке отеля Эл задавалась одним и тем же вопросам: “А оно того стоило?” И не находила ответа.