Фонарь.

Мёрзнет душа. Трудно дышать, всё такое Не мне же решать, искать или ждать покоя Запрокинув дурацкую голову, плакать на взрыд, Проникнуться волчьим голодом, нервный срыв, Застрелиться или любить себя, не всё ли одно, Застелить серебристым постель или гнить под одной простынёй. Посчитав, прочитав, речи там же оставить где сечь и бичует нутро, лечь под давку в метро или до смерти рваться в подушку по-Бродски мычащим "ты", вместе с гландами рвать неумелые рты, озвереть от тоски, а́пнуть самокопания...

Мотылёк зарывается в свет, Посторонний для дня и ночи, Грубой плетью закат Погоняет рассвет, Желтый рот Беспощадно хохочет. По жаре проходя, Лобызается с небом И бьёт доходяг,  Белым мелом Как мент Мотылька обводя...

Рука сама пишет, Под глотком забродившего, Мысли ветрены заблудившего- -ся, Мысли в слабой петле безутешно висят. Беспокойные вышли, Их застрелят Тревоги-вышки. Если любишь меня, Отец, На запястье молитвами выжги. Если любишь меня, Земля, Дай мне стойко в тебя врасти Чтобы локти торчали...

Бредущий по тьме одинокий солдат, С автоматом в дрожащих руках. И в убийствах своих только он виноват, А патрон, как и раньше, лукав. Тёплый пояс из шерсти дворóвых собак, Опоясывал лобные доли, Чайный гриб, а внутри, одинокий солдат, Пузырьками кричит от боли. Через марлю приказы не слышно ему, Да и пояс из шерсти мешает. Его мысли из сна разбрелись наяву, Надоедливым, красным лишáем...