Ирина Вирченко

Ванька Бирюков давно потерял жену. Жил он в ветхой избушке, упирающейся в сосновый лес. Никто не помнил сколько мужику было лет, а он, опустившись после скоропостижного ухода своей Нины, стал выглядеть почти что лешим: редко брился, носил весь холодный сезон старомодную ватную фуфайку, неизвестно как дожившую до современных лет. Ванька пропил из дома всё, что можно было продать хоть за какие-то деньги. Изба его не запиралась, так как там нечего было брать. Свет за неуплату был отключен несколько лет назад, а печи Ваня топил хворостом, который натаскивал за лето из леса...

В апреле этого года я сделала глупость. Только тогда я еще не знала, что это именно глупость, а не жест доброй воли. Моя родственница Илона потеряла работу в Москве и не смогла больше платить за съем комнаты в Балашихе. И тогда я по дурости доброте душевной согласилась пустить ее пожить в моей квартире, которую я сдаю уже много лет. А тут как раз у меня с жильцами договор закончился, продлевать они не стали — купили свою квартиру. Агент спросила «поднимаем объявление?», я сказала, что пока не надо, у меня там родственница поживет. И Илона заселилась. Как я думала, одна. И вот, в очередной раз, я решила нанести Илоне внезапный визит...