Юлия Петрова

«От сумы да от тюрьмы не зарекайся» – верно подмечено. Да разве могла Мария когда-то даже представить себе, что станет профессиональной попрошайкой! И не по своей вине или хотению, но по воле рока. Что будет каждый день, в любую погоду сидеть у крыльца храма Покрова Божией Матери вместе с восемью другими собратьями по несчастью. Вначале Мария очень боялась, что ее могут увидеть за этим занятием соседи. На выручку пришел зонт, всегда раскрытый над головой, чтобы успеть прикрыть им лицо при появлении кого-то из знакомых...

Хоть у Ирины беременность протекала и хорошо, но девочка родилась мёртвой… Она стучала в животик все время, подавая сигналы: «Я здесь, мама! Я тебя люблю!" Но что-то пошло не так во время родов. Молодая акушерка была неопытная, а врача не оказалось на месте – он уехал по вызову в район. Ирина никак не могла разродиться и, в конце концов, у неё началось кровотечение. Да такое, что длинные её косы были все в крови. Хорошо, что сторож, слыша крики роженицы, не выдержал и побежал за повитухой. Она, грузная, пришла вразвалочку, как утка и начала, причитая и молясь, делать свою работу...

Его губы мягко скользили по ее груди, руки нежно касались плавных изгибов ее тела, а глаза… Глаза жадно впитывали ее взгляд, затуманенный страстью и фантастическим блаженством. Тепло ее тела и кроткая улыбка на алых устах, белоснежные волосы на смуглых и хрупких плечах. Она дрожала и тихо стонала, как тонкая гитарная струна от ласковых прикосновений его пальцев и под приятной тяжестью его мускулистого тела… И ахала… охала… Бесконечно… от его чутких… чувственных проникновений. Руки его на ее животе, а губы уже неотрывно движутся по ее телу...

Мужчины периодически появлялись в ее жизни… Что-то они все же в Тамаре находили, какой-то внутренний шарм, обаяние, напрашивались на встречу, добиваясь подчас ее близости очень упорно. Но неуверенная в себе женщина вела себя скованно, свои эмоции не показывала, словно ждала чего-то большего, но не находила. Отношения рвались, так и не начавшись как следует. А годы, между тем, шли своим чередом, беспощадно меняя ее внешность, которую Тамара и так считала не самой привлекательной. На лице вырисовались первые морщинки, добавились лишние килограммы, изменилась походка...

По деревне поползли слухи, пересуды… Бабы перешёптывались, удивлённо охали, всплёскивали руками: – Да ты что-о-о?! А я тоже гляжу, гляжу: что-то не то с ней!.. И почти всегда следующим был вопрос-восклицание: – Да и кто ж это позарился-то на неё?.. Новость была действительно сногсшибательная: – Манька-то, бобылка, кажись, в тягости! – Да не может быть того!.. – А ты приглядись, приглядись получше-то!.. И следующий за этим вопрос тоже был вполне резонным: – Так… как же так?! Святым духом, что ль, надуло?...