Дочь Евы

Нина растерянно смотрела на все новые и новые сумки и коробки, которые ее сын заносил в прихожую ее маленькой съемной однокомнатной квартиры, в которой ей так уютно и спокойно жилось последние четыре месяца, после развода с мужем. Ее двадцатидвухлетний сын Руслан нарушил ее покой два дня назад телефонным звонком. - Мам, мы тут с Ариной… - он немного замялся, подбирая слова. – Мы тут с Ариной решили сделать паузу в отношениях, и она попросила меня съехать, а я сейчас временно без работы и не могу снять себе квартиру...

- Почти каждая невеста опаздывает на собственную свадьбу и все уже давно к этому привыкли! Но чтобы опаздывал жених… - Лена театрально всплеснула руками, чтобы скрыть от присутствующих тот факт, что она нервничает, причем, с каждой минутой все сильнее и сильнее. Приближался полдень и в это время их свадебный кортеж уже должен был приближаться ко дворцу бракосочетаний, громко оповещая всех на своем пути о самом важном событии в жизни двух молодых людей – Лены и ее без пяти минут мужа, Богдана. Однако,...

- Ева, свари мне кофе! – потряс ее муж за плечо в половину восьмого утра, в воскресенье. Ева нехотя выплыла из крепкого утреннего сна, не без труда открыла один глаз, кинула взгляд на настенные часы, висящие напротив кровати, и нахмурилась. - Спи, рано еще… - пробормотала она и повернулась было на другой бок, но муж принялся стягивать с нее одеяло. - Разумеется, рано, вот я и прошу кофе, чтобы проснуться! Сегодня насыщенный день, ты не забыла? У нас запланирована экскурсия по городу для моих родителей!...

- Зайчонок, сегодня никак не могу и завтра тоже. И на следующей неделе мы тоже не сможем увидеться – ты же помнишь, что я руковожу запуском нового филиала в другом городе? Мне необходимо там быть, я обязательно позвоню, как только вернусь. Целую тебя и не забудь купить себе фруктов! – с этими словами Артем отключился, а Мира еще долго смотрела на экран своего смартфона со странным и неприятным чувством, будто она сейчас общалась не с отцом своего будущего ребенка, а с королем, который отказал ей в аудиенции...

Марта Львовна открыла дверь в квартиру сына и невестки своим ключом, зашла, придирчивым взглядом осмотрела прихожую и привычно поморщилась. «Снова эта неряха разбросала свои вещи и косметику по всем углам! И как только мой Саша живет с ней в этом бардаке? А если у них, не дай Бог, ребенок родится, таким же неряхой вырастет?» Она взяла женскую куртку и шарф, небрежно брошенные на тумбу под небольшой вешалкой у входной двери и увидев, что вешалка занята другими куртками и ветровками, повесила одежду в шкаф...

- Юля, подожди, ну как так-то? Что значит, ты уходишь? Ты хоть одну адекватную причину можешь назвать, кроме «я так больше не могу»? – Виктор стоял в дверях, загораживая проход и не давая своей жене выйти из квартиры. - Что именно ты не можешь? Что произошло? Юлия стояла перед мужем, сжимая в руке выдвижную ручку от большой дорожной сумки на колесиках и смотрела ему прямо в глаза. На ее лице не читалось никаких эмоций, кроме решимости довести начатое до конца. «Мне буквально пяти минут не хватило, - с досадой подумала она...

Артур накрыл руку Дарьи своей рукой и посмотрел ей прямо в глаза. Он делал это не потому, что хотел, а потому, что много раз видел эту красивую сцену в кино: мужчина и женщина сидят в роскошном ресторане, играет тихая, приятная музыка, горит мягкий приглушенный свет и тут он берет ее за руку, смотрит ей в глаза и произносит томным баритоном: «дорогая, будь моей женой…» От неожиданности, женщина теряет дар речи, затем начинаются слезы, бурные восторги, объятия и… конечно же положительный ответ и горящие благодарностью женские глаза...

- Сёма, покачай Павлика! – толкнула мужа в плечо Арина и видя, что он не реагирует, затрясла его сильнее. – Сём! Сын плачет, ты не слышишь, что ли? - А? – муж зашевелился и приоткрыл один глаз. – Что ты говоришь? Вставать пора? Темно же еще… - Разумеется, темно, потому что еще ночь! – Арине хотелось закричать, но она так обессилела от нескольких бессонных ночей, что ее голос был еле слышен. – Поноси сына на руках хотя бы час, дай мне поспать немного, я больше не могу его успокаивать… Семён сел в...

- Куда собралась? – устало спросила Катерина, стоя в дверях комнаты дочери и глядя, как она резкими движениями укладывает в рюкзак свои вещи. Четырнадцатилетняя Лина и не подумала ответить, поэтому Катерина молча наблюдала за тем, как дочь опустошает полки шкафа, делая вид, словно она здесь одна. Будто присутствие матери значит для нее столько же, сколько и присутствие мухи, летающей по комнате. Закончив, наконец, собираться, она застегнула рюкзак, взяла его за лямки, потащила по полу, в сторону двери и только у выхода подняла на Катерину глаза...

Борис проснулся от требовательного детского плача и около минуты не мог понять, где он находится и что происходит – что это за источник пронзительного звука, похожий на сигнализацию и почему его никто не отключит? Затем сон окончательно развеялся, и он понял – в своей кроватке, стоящей у стены, плакал его двухлетний сын Дима. «Почему же Вера никак его не успокоит?» – раздраженно подумал Борис. Обычно его жена спала очень чутко, как и все матери и едва услышав плач ребенка, тут же оказывалась у кроватки...

- Маму мы забираем с собой, кстати… - сказал Сергей между двумя глотками чая, нарушив молчание, которое стояло в их купе все утро. Сказал так буднично и просто, словно этот вопрос они уже давно обсудили и пришли к единогласному решению, а теперь он просто напоминал жене об этом. Нина, делавшая в этот момент бутерброды, сначала подумала, что ослышалась. - Куда забираем? – спросила она, размазывая клубничный джем по внушительному ломтю белого хлеба и периодически посматривая на идеально ровные зеленые квадратики полей за окном...

- Анют, я ухожу. Не могу так больше, - произнес Игорь, стоя в дверях кухни субботним утром и наблюдая за тем, как его жена готовит завтрак на всю семью. – Я думал, что оставить тебя и сыновей – это очень плохой поступок, но теперь вижу, что ничего не может быть хуже того, чтобы оставаться рядом, в то время как мое сердце рвется к любимой женщине. Он увидел, как рука жены застыла над сковородой, в которой готовились его любимые блинчики, как напряглась ее спина. Он ждал, но она не произносила не звука и не шевелилась...