«КапиталЪ», книжный магазин

Июль скоро закончится, но на количество интересных встреч сей факт никак не влияет. 27 июля мы вновь ждем в гости команду Ново-Сибирск. Конструктивизм! с лекцией «Авангард как вдохновение». С каждым годом появляется всё больше людей, влюбленных в эстетику авангарда и конструктивизма: кто-то собирает книги и сувениры, кто-то ходит на выставки художников-авангардистов. Есть и те, кто не просто получает удовольствие от созерцания или обладания частичкой наследия авангарда, но обращается к его принципам и образам в собственном творчестве или бизнесе, а иногда и обустройстве современного быта. Вместе с Евгением Дубровиным, Кариной Ляниковой и Михаилом Питателевым мы рассмотрим самые яркие российские примеры: от ювелирных магазинов до кофейных брендов, тематических кафе, и работ с идеями конструктивизма в интерьерных решениях и коммуникациях. Начало в 18:30 Красный проспект, 11 вход свободный

«Армастан» в переводе с эстонского означает «люблю». Любви в самых разных ее проявлениях посвящен новый сборник рассказов российской писательницы и журналистки Анны Матвеевой. «Армастан. Я тебя тоже» —11 историй о доме, деле жизни, мечте, способности замечать и ценить красоту. Герои и героини Матвеевой — мы и наши знакомые. Те горожане, которые редко бывают дома, мечутся между работой и личной жизнью, дорожат семьей и друзьями, но не всегда имеют на них время, несут за собой груз воспоминаний и надежд. В одной из повестей или рассказов вы непременно узнаете себя или своего приятеля. .. «…Сама же подумала: а что бы я сама посоветовала той девушке на Плотинке, если бы она каким-то чудом обернулась, посмотрела бы в камеру, посмотрела бы мне в глаза? Посоветовала бы все-таки поехать в Америку через несколько лет, как бы кто ее от этого ни отговаривал? Но тогда у меня не было бы таких прекрасных детей. Посоветовала бы бежать подальше от человека, который разобьет мне сердце? Но тогда бы я не стала писателем. Посоветовала бы еще больше беречь своих близких? Но, насколько я помню ту девушку, она не слушала и не принимала чужих советов, ценила мнение немногих и не верила вообще никому». .. Работает доставка по городу и по России! 820.-

В «Редакции Елены Шубиной» вышел сборник мемуарной прозы «Китайские тени» Георгия Иванова. Книга продолжает серию «Чужестранцы», посвященную эмигрантам первой волны. Иванов-мемуарист известен не менее, чем Иванов-поэт. «Китайские тени» — остроумный, порой неожиданный и противоречивый взгляд на эпоху. Это мозаичная история, сложенная не столько из воспоминаний о людях, сколько из ощущения их присутствия в столице столиц Петербурге. Здесь известные деятели искусств, которых уже давно нет в нашем мире, предстают живыми: они ищут, кипят творческой энергией и еще не знают своей судьбы: Игорь Северянин, Сергей Есенин, Сергей Городецкий, Осип Мандельштам, Анна Ахматова, Николай Гумилев, Александр Блок и другие. В книге нет скрупулезного воссоздания эпохи — это остатки былого богатства. Легкими быстрыми штрихами автор запечатлевает собственное восприятие времени и людей 1910 годов. 1760.- Работает доставка по городу и по России!

25 июля – день памяти Владимира Высоцкого. 43 года назад ушел из жизни великий поэт, актер, исполнитель, композитор, музыкант. .. Памятник Я при жизни был рослым и стройным, Не боялся ни слова, ни пули И в обычные рамки не лез. Но с тех пор как считаюсь покойным, Охромили меня и согнули, К пьедесталу прибив «Ахиллес». Не стряхнуть мне гранитного мяса И не вытащить из постамента Ахиллесову эту пяту, И железные рёбра каркаса Мёртво схвачены слоем цемента, Только судороги по хребту. Я хвалился косою саженью — Нате смерьте! Я не знал, что подвергнусь суженью После смерти. Но в привычные рамки я всажен — На спор вбили, А косую неровную сажень Распрямили. И с меня, когда взял я да умер, Живо маску посмертную сняли Расторопные члены семьи, И не знаю, кто их надоумил, Только — с гипса вчистую стесали Азиатские скулы мои. Мне такое не мнилось, не снилось, И считал я, что мне не грозило Оказаться всех мёртвых мертвей. Но поверхность на слепке лоснилась, И могильною скукой сквозило Из беззубой улыбки моей. Я при жизни не клал тем, кто хищный, В пасти палец, Подойти ко мне с меркой обычной Опасались, Но по снятии маски посмертной — Тут же, в ванной, — Гробовщик подошёл ко мне с меркой Деревянной… А потом, по прошествии года, — Как венец моего исправленья — Крепко сбитый литой монумент При огромном скопленье народа Открывали под бодрое пенье, Под моё — с намагниченных лент. Тишина надо мной раскололась — Из динамиков хлынули звуки, С крыш ударил направленный свет. Мой отчаяньем сорванный голос Современные средства науки Превратили в приятный фальцет. Я немел, в покрывало упрятан — Все там будем! Я орал в то же время кастратом В уши людям. Саван сдёрнули! Как я обужен — Нате смерьте! Неужели такой я вам нужен После смерти?! Командора шаги злы и гулки. Я решил: как во времени оном, Не пройтись ли, по плитам звеня? И шарахнулись толпы в проулки, Когда вырвал я ногу со стоном И осыпались камни с меня. Накренился я, гол, безобразен, Но и падая — вылез из кожи, Дотянулся железной клюкой, И, когда уже грохнулся наземь, Из разодранных рупоров всё же Прохрипел я: «Похоже, живой!» И паденье меня не согнуло, Не сломало, И торчат мои острые скулы Из металла! Не сумел я, как было угодно — Шито-крыто. Я, напротив, ушёл всенародно Из гранита.