Взгляд

Случилась в наше время поразительная вещь, которую ученые мужи, запертые в своих кабинетах, упорно не желают замечать. Речь идет о новой, доселе невиданной болезни, поразившей человечество куда сильнее, чем любая проказа или чума. Болезнь эта – подростковость общественного сознания. Если взять среднестатистического гражданина, выловить его в трамвае, на службе или в очереди за кефиром, и поговорить с ним с глазу на глаз, вы обнаружите человека в высшей степени разумного. Он будет осуждать глупость,...

В былые времена, когда великий комбинатор Остап Бендер, потрясая воображаемой вексельной книжкой, требовал четыреста рублей за себя и столько же за Кису, он апеллировал к понятию, которое, как ему казалось, было понятно всем, включая подпольного миллионера Корейко. Он требовал справедливости. Справедливости простой, как стул работы мастера Гамбса, и ясной, как план прорыва в Южную Америку через румынскую границу. Однако, как выяснилось бы, начни Остап Ибрагимович углубляться в вопрос, справедливость – товар куда более расплывчатый, чем ключ от квартиры, где деньги лежат...

В тот памятный день, когда граждане нашего славного города, отложив в сторону зубные щетки и наскоро проглотив утренний бутерброд с докторской колбасой, раскрыли свои смартфоны, дабы освежить в памяти расписание автобусов и узнать цену на картофель у бабы Клавы с рынка, их взорам предстало нечто удивительное. В одном из местных каналов, носящем скромное название «Новости нашего городка N-ска», между сообщениями о том, что в парке имени 50-летия Октября наконец-то починили три скамейки, и фотографией гигантского кабачка, выращенного пенсионером Сидоркиным, всплыла скромная, но емкая заметка...

Во тьме мирской суеты, среди трескотни будней и смятения страстей, ищет человек точку опоры, путеводную звезду, что не гаснет ни в бурю, ни в штиль. И есть лишь одна сила, способная стать таким нерушимым маяком, сила, что не разделяет, но соединяет, не уничтожает, но творит, не ослепляет, но озаряет. Сила эта — Любовь. Не томление чувств и не порыв страсти, но могущественный, всепроникающий поток космической гармонии, тот фундамент, на котором зиждется мироздание. Она есть тот свет, что, войдя в...

В те славные, овеянные дымкой легендарной бедности времена, когда великие комбинаторы добывали себе на пропитание путем нехитрых махинаций с стульями мадам Петуховой, существовала одна непреложная истина: ложь должна быть основательной, качественной и, главное, иметь конкретную материальную цель. Вранье требовало фантазии, изворотливости и известного мужества, ибо разоблачение сулило не только моральный урон, но и вполне осязаемые последствия в виде беседы с представителем органов или увесистого тумака от обманутого гражданина...

А вот сейчас я вам расскажу одну историю. Не смейтесь! Ну, можно немного. История эта, с одной стороны, детская, а с другой — в ней скрыта такая глубина, что наши заокеанские «советологи» до сих пор головы ломают: что это за зверь такой ушастый, который стал национальным героем целой великой страны? А всё просто! Это же Чебурашка! Вот смотрите. Прибывает в один город… нет, не инопланетянин, а… в коробке из-под апельсинов! Самый настоящий зверь невиданный. И имя у него — Чебурашка. От слова «чебурахнуться»! То есть упасть...

Уважаемый читатель, позвольте предложить вашему вниманию одну небольшую, но чрезвычайно емкую теорию. Теорию эту можно было бы назвать «теорией чаши», если бы слово «теория» не отдавало казенщиной и университетской пылью. Нет, мы будем вести речь о явлении куда более живом и повседневном, чем скучные научные постулаты. Итак, представьте себе каждого человека в виде некоей чаши. Чаша эта — не простая, а жизненная. В нее на протяжении лет и десятилетий складываются все накопления ума и сердца: прочитанные...

В данном докладе рассматриваются эволюционно-экологические механизмы, лежащие в основе регуляции численности человеческой популяции. Основное внимание уделяется анализу ключевого демографического показателя – детской выживаемости – как фактора, детерминирующего репродуктивное поведение на уровне общества. Доклад демонстрирует, как переход от высокой, неконтролируемой рождаемости к низкой и планируемой является закономерной адаптивной реакцией популяции на радикальное повышение материального благосостояния и, как следствие, снижение детской смертности...

Так называемая обособленность, то есть стремление человека поставить свое «я» выше всего и вне всего, есть, по моему глубочайшему убеждению, корень всех бедствий нашего времени. И чем более развивается в людях цивилизация, понимаемая как внешнее удобство жизни и утонченность эгоистических наслаждений, тем более растет и укрепляется в них эта душевная болезнь, эта духовная проказа, разъедающая единство человеческого рода. И против этого-то губительного недуга существует единственное верное и данное самим Богом лекарство — семья...

Мне снился на днях сон, столь ясный и поучительный, что я почёл необходимым записать его и поделиться теми мыслями, кои он во мне возбудил. Мысли сии, должен признаться, терзают меня давно, но во сне они предстали в такой кристальной и неоспоримой ясности, какой редко достигают в бодрствовании, помрачённом суетою и привычками. Снилось мне, что еду я с семьёю своей по делам в знойный летний день. Пыльная дорога, усталые кони, раскалённый воздух – всё дышало той утомительной скукой, что так знакома всякому, кто хоть раз совершал продолжительный переезд по русским просторам...

Так называемая богоизбранность, о коей столько говорят и пишут в наши дни, есть не что иное, как величайший соблазн и ловушка для души человеческой. Идея сия, будто бы некий народ, некая нация, некая отдельная личность или группа личностей поставлены Провидением выше прочих, избавлены от общих законов нравственности и предназначены к особой, исключительной миссии, ведет прямым путем ко вседозволенности, а от нее — к полному оскудению человечности. И это не новое явление; оно старо как мир, но облекается каждый раз в новые одежды, дабы обмануть человека и увлечь его на путь погибели...

Как часто мы, люди, в суетливой погоне своей за истиной, подобно слепым котятам, тычемся в углы мироздания, силясь понять: где же та единственная тропа, что ведет к гармонии? И в смятении этом мы раздираем сами себя на части, возводя в абсолют то холодный, расчетливый ум, то слепое, своевольное сердце. И то, и другое, возведенное на пьедестал и изгнавшее противоположное, есть не что иное, как тяжкая болезнь духа, уродующая и человека, и мир вокруг него. И в поисках исцеления, как это ни покажется...