Режиссер в отставке

В женской консультации всегда ну очень интересно. Особенно человеку с фантазией. Как моя. Тебе ведь представляется целая палитра занимательных кадров: женщины тут - на любой вкус и цвет. Сидят в очереди пузатые, с разными животами - круглыми, низкими, высокими, и каждая играет свою «роль». Эта вот никак не может сидеть и маячит мимо всех взад-вперёд, непременно раздражая остальных и без того неспокойных перспективных рожениц. Эта вот прям чрезмерно блаженная - широко улыбаясь, демонстративно наглаживает живот и что-то постоянно шепчет, как будто отделение перепутала с психиатрией...

Влюбилась в эти игрушки. Возможно, у кого-то они вызовут похожие эмоции. Мне они напомнили о детстве, когда летом на море у бабушки, копаясь в кладовках, мы вместе с ней находили старинные игрушки, книги, картины, украшения, старые пожелтевшие портретные фотографии. Мы садились и долго-долго перебирали эти сокровища, и бабушка знакомила меня с каждым из них, рассказывая всё новые и новые истории из их и её жизни. Так, со временем, это стало главным развлечением каждого лета...

Будучи слегка навеселе, весёлый, веселящийся, как газ струящийся, Я бреду по ночной незнакомой летней потной улице. На проводах электрических голуби в последний раз целуются, А назавтра и не вспомнят друг друга имён голубиных. Я бреду куда-то в кедах красных своих любимых Разочарованный. Нет, слово не то. Опустошённый. Бесцветно улыбающийся и последних надежд лишённый, Скупая мужская сменялась диким гоготом.  Да это нервное. Это пройдёт. Наверное. Часы на руке с боем пробили начало пятого. Что дальше? В голове роем картинки носика конопатого, Поцелуя солоноватого, голоса хрипловатого...

Однажды с этого вопроса началась переписка моих друзей, и, кто знает, может быть, именно он привёл их к дальнейшей свадьбе. Я на него могу однозначно ответить отрицательно. Вот не люблю, не люблю, ненавижу. Ненавижу зябнуть, холодные руки, сопли, промокшие ноги, все эти санки-ватрушки. Бррр. Я теплолюбивая. Всё лето сплю под пуховым одеялом. Люблю, чтоб уютно. Тепло и уютно. Это раньше, лет в 15-17, моя дурья башка предпочитала капроновые колготочки в минус двадцать. А сейчас при наступлении первых...

Люблю Васильевский. Здесь своя атмосфера. Маленький город большого города. Тут дедушка с палочкой бросает мелочь скрипачке с сине-зелеными волосами. Тут мужчины носят пальто в пол и широкополые шляпы. Тут дети курят сигареты. Тут флористка из "Цветов 24" кричит кому-то матом. Тут шаверму запивают только двойным капучино на кокосовом молоке. Тут куртка из секонда это люкс. Тут щупленький бариста доливает в твой кофе свой коньяк. Тут дядька на лавке знает все симфонии Бетховена. Тут мальчик лет девяти сам пришёл стричься...

Когда тебе 12, ты фыркаешь на любое её предложение.  Когда тебе 15, закатываешь глаза на любую просьбу.  Когда тебе 17, ты пробираешься к двери на цыпочках и сбегаешь в ночь на какую-то мутную вечеринку мутных подростков, у которых "как-будто-бы-вообще-нет-родителей!" в той короткой чёрной юбке, ещё вчера изъятой со скандалом.  Когда тебе 23, ты сам принимаешь жизненно-важные решения. Ну, или думаешь, что сам.  Когда тебе 26, ты начинаешь чувствовать необходимость порадовать, чтобы услышать похвалу, купить лучший подарок, чтобы каждый день он напоминал о том, какой внимательный ты герой...