Он и Она

Никто не был застрахован от расставаний – в том числе и Марина, которая наивно полагала, что их с Алексеем союз будет длиться как минимум сто лет. Но где-то между пятью или шестью годами совместной жизни их отношения пошатнул неминуемый для таких пар кризис; ссоры и невысказанные обиды нарастали как снежный ком, подводя к расколу. Решение о разрыве оба приняли смиренно, как неизбежное – стараясь бесконфликтно, за завтраком. Марина стеклянным взглядом обводила тогда их уютно обставленную кухню, останавливаясь на украшенной магнитами вытяжке, привезенными из разных путешествий...

Последний день сдачи экзаменов был менее волнительным, в отличие от предыдущих, тянувшихся вереницей около двух недель. Мирослава чувствовала приятный трепет от закрытой сессии, подготовка к которой истощала её, повергая в редкие приступы истерии. В такие моменты на помощь приходил Антон – он заваривал чай с ромашкой и отбирал на время учебники и конспекты, чтобы она чуть-чуть отдохнула. И смеялся, когда она, не согласная с ним, активно и недовольно жестикулировала руками. Мирослава не знала, как...

Внезапно какая-то сила оттолкнула Мирославу от края платформы. Она распахнула глаза от резкого порыва отрезвляющего ветра, всколыхнувшего её растрепанные волосы, распахнутую куртку, дрожащие ресницы – мимо неё с разрывающей скоростью проследовал поезд, никак её не задевший. Мирослава заметила высокий силуэт краем глаза, хватило пару секунд понять, что незнакомец оттянул её от отчаянного падения. Она повернула к нему голову: мужчина внимательно оглядывал девчонку расширившимися глазами и, как ей показалось, странно дышал, тревожно и напугано...

Мимо Мирославы мчались пригородные поезда, узкие, потрепанные, с замыленными от пыли и грязи окнами, которые уносили вдаль её бедное отражение, запечатленное на стекле. Она сидела на скамье с облупленной краской, слабо раскачивая ногами, сжимая в холодных пальцах использованный помятый билет – купленный тогда на последнюю собранную мелочь, билет, хотелось бы верить, в один конец, к отцу, но какое же обидное разочарование охватило её, когда ей стало понятно, что это не так. Отец совершенно не ждал...

У Игоря на губах всегда расцветала веселая улыбка при виде Ани – такой озорной, смешной, притягательной. Её белое платье, притягивавшее мелкий пух, мелькало светлым пятном в картинно изумрудных чащах, куда они часто вместе забредали после прогретого солнцем полудня, подставляя лицо свежим вечерним порывам ветра. Солнечные просветы сквозь пышные кроны деревьев игрались с её пшеничными волосами, которые вились кольцами вокруг лица, придавая им медно-золотой оттенок. Игорь часто перебирал её волосы...

Александра до хруста пальцев костей не любила проигрывать. Сергей – не умел, в особенности, ей. Каждая их партия как бег по лезвию ножа – почти всегда на грани. Оба хотели выходить всегда победителями, стараясь не уступать сопернику: жизнь их закалила и подготовила к тому, чтобы не терять хватку и держать удар. Новостные таблоиды пестрели шуточными заголовками о их шахматной схватке – как о дуэли, где на кону стояла репутация каждого из игроков. И хоть счет выигранных партий так или иначе сравнивался,...

Тамаре без пяти минут тридцать пять – и она совершенно одна. Цифра – всего лишь грустная ирония над ее не сложившейся личной жизнью, которая была разрушена под натиском неудачного брака, поспешно заключенного в её ранние студенческие годы. Тамаре хватило смелости разорвать болезненно-мучительные отношения только год назад, когда от постоянной тревоги поседели прядки на висках. Красота зрелой, былой уверенной женщины блекла, как увядающая, некогда пышная, роза. Какой дурочкой она оказалась, поверив красивым ухаживаниям бывшего супруга...