Вдохновленная фантазерка

Однажды темной-темной ночью… Мерно тикали старые настенные часы, ничуть не нарушая сонную тишину большого дома.  Круглая луна как-то несмело выпустила одинокий лучик из-за темных туч. Он пробежался по старинной массивной мебели, по свисающей из вазы грозди сочного винограда, искупался в пузатом хрустальном бокале с остатками вина, забытого на краю резного столика, и опять спрятался, как будто устыдившись своего пристального внимания. В чреве часов что-то завозилось, заскрипело, и старые ходики стали глухо, с шуршанием и скрипом, отбивать удары. Бом… Бом… Бом… И так двенадцать раз. Полночь. Я поднял...

Старый эльф антиквар хмуро разглядывал себя в зеркале. Смуглое лицо избороздила сеть глубоких морщин. Набрякшие веки прикрывали все еще яркие глаза. В мочке чуть заостренного, великоватого для человека уха висела длинная серьга в виде дракончика. Завершал картину мясистый длинный нос, кончик которого доставал почти до верхней губы. Брякнул колокольчик, и в дверь просочился юркий подросток, в потрепанном пиджаке и подвязанных бечевой штанах. За спиной у него висел холщовый мешок, в котором что-то отчаянно копошилось. - Вот! – с облегчение выдохнул он, бросил мешок на пол и утер вспотевший лоб. - Шо, вот? – недовольно проскрежетал эльф и, кряхтя, подошел ближе...

За окном тихо падали крупные хлопья снега. Старая елка, стоящая почти вплотную к деревянному забору, казалось покряхтывает от тяжести налипшего белого покрывала. Вдруг по стволу пробежала дрожь – от больших узловатых корней и до макушки. Дерево качнуло ветвями и внезапно встряхнулось, как большой дворовый пес. Вспорхнули с недовольным карканьем две вороны, проклиная неугомонную елку. Стайка воробьев с громким чириканьем взметнулась ввысь, вернулась обратно, и все стихло.    Бомкнули на стене часы, внутри что-то заскрипело-зажжужало, и на длинной пружине нехотя выехала кукушка. Прокашлялась, посипела, и, наконец, выдала: - Ку-ку… Ку-ку… Ку-ку… - и так десять раз...

В большом доме царила предновогодняя атмосфера. Окна просторной гостиной – от потолка до пола, уже были украшены разноцветными фонариками и мишурой. На полу, около разожжённого камина, обложившись цветной бумагой, сидели две девочки – семи и девяти лет, и сосредоточенно вырезали ажурные снежинки. Рядом лежал большой черный кот и, чуть прищурив янтарные глаза внимательно наблюдал за процессом, втягивая-вытягивая острые когти и чуть подрагивая кончиком длинного хвоста. В холл на первом этаже только что затащили большую, разлапистую елку и она лежала, распространяя вокруг себя холодок и аромат хвои...

На площади вечернего города П**** царило необычайное оживление. По мощенной крупным булыжником мостовой неспешна прогуливались пожилые парочки, трогательно держащиеся за руки. Чуть дальше, на большом катке, ярко освещенном фигурными фонарями, весело катались вокруг высокой нарядной красавицы-елки юноши и девушки в теплых, не по-зимнему ярких одеждах. Тихо падал крупными хлопьями снег, придавая этому предновогоднему вечеру необычайное, даже какое-то сказочное очарование. Казалось, сейчас прозвучат бубенцы, и по узким улочкам старого города, с гиканьем и веселым смехом, промчится на санях Дед Мороз со Снегурочкой...

Здравствуй, кум мой дорогой. Пишу тебе в сильном волнении, ибо всякое непотребство и гадство я видел в доме купца Петелькина. Вот те крест! Аккурат в полдень, я пришел к купцу рояль починять. Этим утром посыльный прибежал, записку от него сунул и убежал. А я-то к Матрене Никитишне, вдове кузнеца, собрался идти. Это тот кузнец, что еще той весной помер – утоп по пьяни, прости Господи его душу грешную. Хоронили всей улицей, ох и погуляли отменно! До сих пор мне мельник тот топор вспоминает. А что я? Я и не помню ничегошеньки, погуляли-то знатно! Значит пришел я к вдовице. Эх, хороша баба! И привечает...

- Слышь, Грег… - через ревущий из колонок хард-рок прорвался нерешительный голос Жакуэля. Я бросил взгляд на смущенного друга, и опять уставился на дорогу, крепко держась за руль. Скоростная трасса, по которой мы неслись на моем новеньком BMW, выдавала сюрпризы в виде пешеходов, которые отчаянно перебегали дорогу в самых неожиданных местах. И это не смотря на высокие ограждения вдоль дороги и запрещающие знаки. Жакуэль выключил музыку, и громко вздохнул. В его исполнении это выглядело грандиозно. Стенающий демон, это я вам скажу, зрелище не для слабонервных. Я стойко промолчал, стараясь не реагировать...