Андрей Томилов

Камышовый рай Андрей Томилов Ах, как пахнет копна сена. Дурманно пахнет! Это ночной дождь, это он придал особый вкус и аромат сену. Ах, - какой запах! Колян вытащил пучок сена и уселся на него, а я просто приткнулся к копёшке спиной и теперь постоянно съезжаю, скатываюсь по скользкому сену. Вставать, устраивать себе сидьбу, не хочется. Не хочется шараханьем нарушать покой, нарушать сложившееся состояние. На дальнем плёсе призывно крЯчет утка. Она делает лишь малые перерывы и снова крЯчет, крЯчет. Звук такой чёткий, такой резкий. Это оттого, что заря слишком тихая. Да, да, - бывает такое: заря прозрачная, до такой степени, что можно без труда разглядеть берёзу, разбитую молнией...

Горит костер Андрей Томилов Костер горел ровно. Языки пламени не старались обгонять друг друга, не старались выделяться. Дрова усердно выжимали из себя жар, тепло, но не трещали, не разбрасывали по сторонам искры. И было слышно, как колышется пламя. Толяныч, так звали молодого мужчину, аккуратно подкладывал в костер новые поленья. Не подбрасывал, как это принято обычно, а именно подкладывал, чтобы не расплескать попусту пламя. И вообще, все его движения были точны, словно заранее выверены, спокойны и безупречны. Чувствовалось, что он знает истинную цену каждому своему действию, каждому движению, каждому взгляду и слову...

Лукса и мотор (из книги «Пленники тайги») Лукса внимательно осматривал новенький, блестящий чайник, близко подносил его к глазам, ощупывал заскорузлыми пальцами, словно хотел непременно найти дырку, или какой-то другой изъян. Лукса, это старый охотник из самого дальнего удэгейского поселка под названием Сои. Удивительной красоты, покрытые вечной зеленью сопки, окружают поселок. Именно там он родился, на берегу веселой и рыбной реки Хор, там, на этих берегах и состарился. За всю свою жизнь только...

Федечка (рассказ) Федечка был очень ласковым и добрым. Уж таким добрым, таким ласковым, что при взгляде на него, при одном только упоминании его имени, невольно наступало какое-то умиление, охватывала волна нежности и тёплые слёзы подступали к глазам, а в горле першило, словно ты только что надкусил незрелый персик. Уж такой добрый ко всем близким, такой заботливый. Имя его – Федечка, - так и перекатывалось по языку, так и хотелось произносить его часто, вкладывая всю нежность, всю заботу, хотелось придавать этому имени какую-то бережность, даже трепетность...