Это жизнь!

Друзья, я думаю каждый из нас понимает, что самый важный "орган" нашего организма это далеко не мозг и не сердце. На первом месте по важности стоит кровь. Без нее не будет функционировать ни один из органов. А для крови главные показатели - это ее густота, а также уровень кислорода в ней. Об этом вам скажет любой без исключения кардиолог. Поэтому сегодня я поделюсь с Вами рецептом особенного киселя, который налаживает показатели крови. И бонусом в конце статьи будет немало значимый совет. Обратите на него внимание...

1 часть «Мама умерла, кoгда мне былo пoчти двенадцать лет. Папа через три месяца внoвь женился, и в дoм вoшла нoвая женщина, пoлнoстью завладевшая вниманием oтца. Вещи мамы: чашки, тарелки, любимые мамoй, скатерть – в oбщем, все хoзяйственнoе – стали ее вещами; в кухне, где пoстoяннo вoзилась мама, теперь гoтoвила чужая женщина – мачеха, да, именнo мачеха, и этo дo глубины души задевалo меня. Я вoзненавидела ее с тoгo мoмента, кoгда пoняла, чтo oтец любит ее и забыл маму. Вoзненавидела, кoгда oна пoявилась в первый раз и еще не былo сказанo, чтo oна будет женoй oтца...

Таня всю жизнь прожила с ненавистью к себе. Муж старательно вбивал в её сознание, что она никто и зовут её никак. Дура, обезьяна были в его речи самыми мягкими эпитетами в адрес жены. При таком отношении близкого и, не побоюсь этого слова, любимого когда-то человека, как молодая женщина относилась к себе? Она ненавидела себя, не ценила, не уважала. Это продолжалось много лет. Нервная система постоянно испытывала перегрузки. В один не прекрасный, страшный день во время очередного скандала, у Татьяны случился нервный срыв...

Приближался новый 2000 год. Телевидение, газеты, журналы, радио нагнетали обстановку рассказами о приближении конца света. Люди боялись. Не просто боялись, а тряслись от ужаса. Постепенно истерия захватывала всё больше жертв. Богачи строили бункеры, какие-то капсулы, способные выстоять в гиене огненной и оставаться на плаву при потопе. По телевизору показывали этих счастливчиков, готовых стать прародителями нового поколения землян. Постепенно мои земляки- хуторяне тоже втянулись в эту гонку подготовки к концу света...

В юности случилось мне влюбиться. Познакомилась с парнем на пляже поздней осенью. Училась я в приморском городке, когда нападала хандра, ходила дышать свежим воздухом на пустынный пляж. Холодные свинцовые волны бросались с шумом и брызгами на песок. Казалось, что в своей ярости они готовы смыть и унести в море всё, что попадётся на пути. Такое же небо - серое и свинцовое клубилось тучами над головой. Холодный ветер пронизывал до костей, но мне было хорошо на пустынном берегу. Не хотелось никого видеть...

Роза росла в большой семье. Детей было трое. Роза, старший брат Захар, младшая сестра Лилия. Брат был отличником с самого первого класса. Родители, бабушки и дедушки очень гордились внуком. Дома он был вредным занудой, но никто на это внимания не обращал. Сестрёнка была писаной красавицей. Даже прохожие на улице останавливались и говорили: - Девочка у вас, как куколка. Красотка! В семье Лилия была капризной и избалованной, но на плохой характер родные внимания не обращали. - Вырастет, изменится, - говорили в один голос бабушки и дедушки...

Я стояла возле большого больничного окна и смотрела на небо. Лиловый, голубой, синий, красный, оранжевый закат после дождя был настолько красив, а край неба так близок, что казалось можно дотянуться рукой. Размалеванное акварелью небо застрянет в моем мозгу словно фотовспышка. А мысли будут тянуться печальной строкой: Показать бы всё это ей, показать бы. Сегодня в 12:20 я родила девочку. Она закричала на всё отделение, оглашая громким плачем рождение. Тепленькую мне её положили на живот. И вдруг кожа малышки стала синеть, а сама она выдавала непонятные хрипы вперемешку с плачем...

Уводят не баранов, а тех, кто долго не решался уйти из семьи Перед Леной сидела Наташа. Впервые за три месяца бывшие подруги решили выяснить отношения и расставить все точки над «и». Еще был шанс по душам поговорить с соперницей, и возможно вернуть мужа в семью, надеясь, что Лена одумается и выгонит из своей квартиры Юру, а деться ему будет некуда. Помыкается по углам у друзей, да и придет с повинной головой домой. Сейчас Наташе надо бить по больному: мол, дети скучают без отца, но в глубине души она понимала – это ей плохо без мужа, да так, что ночью подушка залита ее слезами...

Что-то маленькое и твердое. Сжав предмет пальцами, Лэнгдон осторожно достал его из кармана и стал разглядывать. Это был металлический диск в форме пуговицы, размером с батарейку для наручных часов. Он никогда не видел его прежде. – Что за… – Специальный маячок слежения, – ответила Софи. – Постоянно передает сигнал о передвижениях объекта через глобальную спутниковую систему на монитор судебной полиции. Используется для определения местонахождения людей с точностью до плюс-минус двух футов в любой точке земного шара. Так что вы у них на электронном поводке. А подложил его вам в карман агент, приходивший в гостиницу...

Лэнгдон шагал к тупику в конце Большой галереи, и голова у него кружилась. Что означало странное сообщение Софи? В конце коридора светились указатели с хорошо известной символикой туалетных комнат, и он прошел мимо целого лабиринта разветвленных коридоров, стены которых были увешаны итальянской графикой. Найдя вход в мужской туалет, Лэнгдон отворил дверь, вошел и включил свет. Комната была пуста. Он приблизился к раковине и плеснул в лицо холодной водой, надеясь, что это поможет собраться с мыслями. Над раковинами светили яркие флуоресцентные лампы, пахло аммиаком. Лэнгдон начал вытирать лицо бумажным полотенцем, и тут вдруг за спиной скрипнула дверь...