Марк Воропаев

Я играю в Солнца свете, переливами огня. Собирая изо льда, песнь зимы, и слëз хрустальных, Вспоминая иногда, Как прекрасна суета, Шум метели, песнь вьюги, треск мороза по утру. Что за дело мне тогда, до весеннего тепла? Покоряя жизни ход, призываю всюду лëд, Заклинаю в хрустале, образы из сказов древних, и узоров бытие, в форму не подвластную судьбе. Пусть всё спит, пущай всё дремлет. Нет ни склок не споров вечных, мир тогда, и тишь и гладь, И простор повсюду белый, чем тебе не благодать? Знаю, воспротивишься ты мне, Голос твой как бархат нежный Проникая в сердце, всего прежде, озарил извечный мрак, Треснет вдруг, та мерзлота, что сковав уж тыщу лет, не боится солнца свет. Так неспешна и тиха, сердца моего весна. Всё могущество от льда, вся его природа строгость... Пред тобою просто слëзы, тает, наполняя воды. Ты, весна. Всегда прекрасна, Не любить тебя нельзя. И, закрыв усталые глаза, мне мечтается отрадой, Заключить тебя в объятия... Растворится навсегда, в твоëм солнечном сиянии. Ты весна, в горящем сердце, ты спасла его от льда.

Мы страхов собственных своих Рабы, нас так учили понимать их. Не говорили мудрецы, что клеткой служат нам желанья. Что мним свободными себя, лишь от того что тяготит. Что где то рядом не в дали, живут те силы что ввели, порочный круг для всей земли. Как жаль, что тонут корабли и виноваты в этом, тëмные умы, не вод безмерных тëмные пучины. Вины испить свой кубок полный, желают редкие умы. Они за жажду знаний, на всё готовы, а остальные им помогут... Ведь океан они пополнят, наполнив щедро тьму пучин. А корабел, готовит новый, белеющий фрегат. Эх, сколь беспощадны волны, покуда Кубок твой, безмерно полный. 

Я вижу звëзды, много звëзд На небе тëмном, Сноведенье? Дорогой грëз сквозь царство тени, ведëт меня не убежденье, вера... Что за дело мне, до слëз, в часах песочных, что остановили время? Иду, плыву или тону, в волнах прибоя, но в пустыне... Мираж вокруг, а сила в вере, Но путь сквозь грëзы сновидения, иного жаждет откровенье. И пусть всё кажется, всё миг, мгновенье... Идти вперëд, не убежденье. Не всё могу я объяснить, не всё востребует известной меры. В глазах других, пустыни бремя, В глазах моих, так тает время. Песчинки в волны обратясь, влекут меня, в мой сон стремясь. А я утратил интерес, к судьбе песчаных бурь и вес... Всех самых дивных миражей, мне лишь пустыни жаркое дыханье. Я звëзд увидел яркий свет, мне стало скучно, среди теней.

Если тебя кто нибудь спросит о главном, Что важно сейчас для тебя. Тебе покажется знакомой фраза, Есть дым, но нет огня.. И да, не ошибка ли это? Сказано как то странно ведь так? Задавая вопросы, мы часто слышим просто слова. Слова, они как туман ранним утром, Как серая дымка вокруг ледника. А ведь так хочется Солнца или немного тепла. Я надеюсь, меня однажды спросят, Что отражает слеза? Горечь и разбитые грëзы или в душе вдруг гроза? А может это всё небо... Чужая мечта, она разбилась об облако и вернулась как капля дождя. Если, кто нибудь спросит о главном, Всё уже было вчера. Мы живëм всё больше в прошлом, мгновения теряя за зря. Ну а завтра, это мираж, который рисовал не я.

Я полюбил мгновения ,после заката, Оставив весь шум позади. Ведь звëзд неисчислимых плеяды, Вновь досягаемы мне. Я радуюсь блеску холодному, Красоте недоступной иным... Взгляд твой прекрасный чувствуя, Среди небес непостижимых глубин. Звезды сияют ярче, в лучах посеребрëнных луны, Твоë сердце о чём то мечтает, а разум рисует прекрасные сны. Проснувшись, быть может не вспомнишь ты, Тот яркий образ, и лучика нить осеребрëнной луны... Но сердце напомнит и радостней, будет крадущийся день, сквозь мир суеты. О тебе так же мечтает кто-то, глядя сквозь сны, Как звезды сияют ярко, в лучах серебристых Луны.

У чувств, какой эквивалент? Если мер единых нет. Когда у сердца вместо чувств, Расчëт минут и циклов круг... Как быть, когда не организм, но ведь система... Атавизм всё мерять по наитию без цифр, как код и образ, матричный анахронизм. Железо холодно, зато... Ему подвластно сокровенное всё то, Что жаждут утаить иные, Друг от друга, без причины. И пусть их мысль хаотична, природа скверна и неприлична, Но всё же есть канон всему, творцов не выбирают по нему.

Какова игра! Мы наблюдаем эпизод. Нас увлекает, рутина и возня, круговорот забот. Мы замечаем, вехи зла, и всюду выделить с готовностью спешим... Огреху чëрного пера, пятно чернил, как не кстати обрывается строка, а смысл!? Великое нам видится издалека, К восторгу тянется душа, о удовольствиях все наши грëзы. Что поделать, коль чаша всë таки пуста? И нет напитка, что способен утолить нам жажду... Слова, слова... С готовностью уйти мы остаëмся, Менять привычки и уклад, порою тяжелей чем просто принимать как данность, Природа зла ведь, в постоянстве. А взор так узок. Как же разглядеть всë то что должно ко вниманию принять... Как быть, когда в свой мир ступая, окружает тьма и тишина? Слепым, глухим, кто сделал Дух что равен звëздам в вечности своей и в мудрости, он помнит юность Солнца и других... Как богат и разнообразен мир. А мы всему, предпочитаем время и мираж, что жизни важной образ наш.

Век О чëм мечтаешь ты в сердцах, А взор твой, не желает утаить? Где тонкой гранью небеса, кто то отделил... Спешит звезда с короной золотой, озаряя небеса, Ныряя в облачную синеву, сжигая тени, времена. А за ней не поспевая, сажа, тьма, всë золото и свет сжирая тянется так, не спеша. И даже в ней, как россыпь битого стекла, мерцают островки огня. Ночь велика и холод и луна, Как утешение, после дня. И не напиться этих грëз, сколь долго не взирай на небосклон. Под сводом вечным, едва ли одиноко может быть. О чëм мечтаешь ты сейчас? Когда вокруг так много нас, чужих историй, мыслей, чувств... В руках твоих, вся жизнь и труд. Эпоха жутких мелочей, что живы в частности мгновенья, И бледный лунный свет ворваться просит дозволенья, хотя бы грëз твоих, осеребрить, пылающий рассвет.

Белый лист. Мысли о зиме, о холоде, о снежно белом утреннем пейзаже за окном. О чём-то таком, что сковано словно бы льдом, А внутри живо и сон. Белый лист, быть может он, о другом. Вьюга, всё тот же зимний белый сон? Мне вовсе подумалось о другом. Не здешнем, ином. Быть хочется, но не одним днём Не среди неестественных прямолинейных гор, Людей, суеты, по вечерам с чаем и неживым огнём. Белый лист, всё равно о другом.. Чернильная вязь так и не появилась на нём.