Aisha Lnarkieva

От Джули Бейкер мне всегда было нужно только одно — чтобы она оставила меня в покое. Чтобы отстала, ну вы понимаете, мне же нужно личное пространство. Все началось летом перед вторым классом, когда грузовик с нашими вещами остановился у соседнего дома. И вот мы уже в восьмом классе, а это означает — пять лет жутких неудобств и безуспешных попыток свести наше общение к минимуму. Она не прост о возникла в моей жизни. Она ворвалась в нее, сметая все на своем пути. Разве мы позволяли ей влезать в наш грузовик и лазить по коробкам? Нет! Но именно так она и поступила, устроив кавардак в лучших традициях Джули Бейкер. Мой отец пытался помешать ей. — Эй! — крикнул он, когда Джули влезла в машину. — Что это ты делаешь? Ты же все испачкаешь! И правда, за грязью совсем не было видно ее туфель. Но это не произвело на Джули никакого впечатления. Даже наоборот. Она уселась на пол и принялась пинать ногами коробки. — Разве вам не нужна помощь? Она уставилась на меня. — По-моему, она вам просто необходима. И моему отцу эта девчонка тоже не понравилась — прямо он этого не сказал, но все можно было понять по одному его взгляду. — Перестань, — попросил он Джули. — В этой коробке дорогие вещи. — О! Ладно, а в этой? — Она влезла на коробку с надписью ЛЕНОКС и вопрошающе посмотрела на меня. — Мы можем сдвинуть ее! — Нет, нет и нет! — заявил папа, хватая ее за руку. — Почему бы тебе не пойти домой? Твоя мама наверняка уже волнуется. Тут-то у меня и родилось подозрение, вскоре превратившееся в абсолютную уверенность, что эта девчонка совершенно не понимает намеков. Никаких. Думаете, после этих слов она ушла домой, как поступил бы в подобной ситуации любой нормальный ребенок? Нет. Она лишь сказала: — А мама знает, где я. Она мне разрешила. Джули протянула руку и указала на дом прямо напротив нашего. — Мы живем вон там. Отец проследил за ее рукой и пробормотал: — О боже. Затем он перевел взгляд на меня и подмигнул со словами: — Брайс, думаю, тебе стоит пойти в дом и помочь маме. Я сразу же понял, что это еще одна попытка избавиться от Джули. Тогда мне не пришло в голову, что такое поведение вовсе не характерно для моего отца. Ведь обычно родители не разрешают своим детям так себя вести, даже если кто-то очень им надоел. Но сейчас мой отец решился на такое, и ему не нужно было подмигивать дважды. Я улыбнулся и ответил: — Уже иду! Я выскочил из грузовика и побежал к парадной двери своего нового дома. В это невозможно было поверить, но она догоняла меня. А, может, мне просто показалось? Может, на самом деле, она побежала к своему дому? Но еще до того, как я нечестно. Они дергают набрался смелости обернуться, Джули возникла рядом и схватила меня за руку. Ну это уже слишком! Я уже было собрался приказать ей убраться, но случилась странная вещь. Я взмахнул рукой, чтобы освободиться от нее, но когда моя рука опустилась, она каким-то чудом снова оказалась в руке Джули. Я даже растерялся. Вот он я — стою и держу за руку эту перепачканную обезьянку! Я снова попытался стряхнуть ее руку, но она вцепилась в меня еще крепче и потащила вперед. — Ну давай же! Тут вышла мама, заметила Джули и удивленно посмотрела на меня. — Ну, здравствуй, — наконец сказала она Джули. — Привет! Я все еще пытался освободиться, но хватка у этой девчонки была мертвая. Мама засмеялась, взглянув сперва на наши руки, а затем на мое красное от ярости лицо. — Как тебя зовут, милая? — Джулианна Бейкер. Я живу вон там, — свободной рукой она указала на свой дом. — Вижу, ты уже познакомилась с моим сыном, — не переставая улыбаться, продолжала мама. — Ага! Наконец я выдернул руку и сделал единственное, что мог в этой ситуации сделать семилетний ребенок — спрятался за маминой спиной. Но мама вытащила меня вперед и предложила: — Брайс, милый, почему бы тебе не показать Джулианне дом? Я подавал маме сигналы всеми доступными способами, но она не реагировала. А потом она подтолкнула меня со словами: — Ну, ступай же. Джули бы так и проскользнула в дом, но мама заметила ее грязные туфли и попросила снять их. Но ее носки оказались не чище, поэтому и их Джули пришлось снять. И она даже не смутилась.