Ирина Хуторова

Глава 37 Эпилог: Тихий свет в конце аллеи Прошло три года. Три года, которые изменили все и ничего. Усадьба Корфов больше не была молчаливым памятником былой боли. Она жила. Из открытых окон летом доносился смех — звонкий, детский. По парковым дорожкам, помимо важного шага Владимира и легкой поступи Анны, теперь бегали маленькие, уверенные ножки. Их сын, Иван, названный в честь деда, был живым воплощением того мира, что они сумели отвоевать. Владимир стоял у камина в библиотеке, в той самой, где когда-то прозвучали первые аккорды их любви...

Глава 36 Глава 37 Владимир проснулся от того, что ее теплое дыхание щекотало его грудь. Рассвет только-только зарисовывал небо за окнами перламутровой дымкой, очерчивая ее силуэт рядом с ним. Она спала, прижавшись к нему всем телом, ее рука лежала на его животе, а нога запрокинута на его. Прошлой ночью была нежность. Исцеление. Теперь, глядя на нее, на рассыпанные по подушке золотистые волосы, на темные ресницы, лежащие на щеках, он почувствовал нечто иное. Глубокий, животный позыв, нарастающий как прилив...

Глава 35 Глава 36: Симфония прикосновений Вечер был тихим, и в камине кабинета догорали поленья, отбрасывая на стены танцующие тени. Они сидели на мягком ковре перед огнем, и тишина между ними была густой и сладкой, как мед. Владимир лежал на боку, опираясь на локоть, и его пальцы медленно, с невероятной нежностью, перебирали пряди ее распущенных волос, рассыпавшихся по темной овечьей шкуре. Он смотрел на нее так, словно видел впервые, и в каждый миг. Его пальцы коснулись ее виска, провели по линии брови, скользнули по щеке к углу губ...

Глава 34 Глава 35: Тишина после бури Возвращение Владимира в усадьбу на этот раз не было ни торжественным, ни тревожным. Оно было… естественным. Как восход солнца после долгой штормовой ночи. Он вошел в дом, и первое, что он увидел, — Анну, стоявшую на лестнице. Она не бежала к нему, не кричала. Она просто ждала, и в ее улыбке было столько безмятежного счастья, что у него перехватило дыхание. Он сбросил плащ прямо на пол и, не говоря ни слова, поднялся по ступеням и взял ее лицо в свои руки...

Глава 33 Глава 34: Испытание верности Дни в ожидании тянулись, но на сей раз Анну не глодала прежняя, беспросветная тоска. Ее жизнь обрела стержень — ту самую стальную волю, которую она видела в глазах Владимира. Она правила имением не как временная управительница, а как настоящая хозяйка. Ее решения стали еще более уверенными и дальновидными. Она не просто поддерживала порядок — она готовила имение к будущему. К их будущему. Она распорядилась начать ремонт главного дома — не косметический, а основательный...

Глава 32 Глава 33: Уроки любви Три дня. Семьдесят два часа, которые перевернули их мир с ног на голову. Рана Владимира затягивалась с поразительной скоростью, подпитываемая не столько лекарствами, сколько странным, новым для него чувством покоя. И этот покой был именем Анна. Он, всегда такой сдержанный и не допускающий фамильярности, теперь, казалось, не мог существовать, не касаясь ее. Его пальцы находили ее руку, когда они проходили через холл. Его ладонь ложилась на ее талию, когда она наклонялась, чтобы поднять упавшую книгу...

Глава 31 Глава 32: Утро после Первые лучи утра застали Анну в той же позе — сидящей на полу, ее голова лежала на краю дивана рядом с его рукой. Она не спала, но ее разум был в странном, умиротворенном оцепенении. На ее губах все еще горело воспоминание о том мимолетном прикосновении. Это был не сон. Она почувствовала движение и открыла глаза. Владимир смотрел на нее. Его взгляд был ясным, трезвым, и в нем не было ни тени бреда или растерянности. Он просто смотрел, и в глубине его темных глаз...

Глава 30 Глава 31: Первая исповедь Ночь тянулась бесконечно. В кабинете, освещенном единственной свечой, царила тишина, нарушаемая лишь прерывистым, хриплым дыханием Владимира и тихим потрескиванием углей в камине. Анна не отходила от дивана. Сидела на полу, подложив подушку, и не отпускала его руку. Его пальцы были холодными и влажными, и она согревала их своим дыханием, своими ладонями. Он бредил. Выкрикивал обрывки фраз, имена погибших товарищей, ругательства. Иногда звал отца. И каждый...

Глава 29 Глава 30: Кровавая развязка Прошла неделя. Неделя мучительного, выматывающего ожидания. Анна пыталась заниматься делами, но мысли ее были далеко, на петербургских мостовых, где решалась ее судьба. Каждый стук колес по дороге заставлял ее сердце замирать, а потом сжиматься от разочарования. Однажды под вечер к усадьбе подкатил знакомый экипаж Репнина. Анна, увидев его из окна, бросилась в холл, надежда ядовитой змеей ужалившая ее сердце. Но когда князь вошел, ее надежда мгновенно угасла...

Глава 28 Глава 29: Шепот перед бурей Рассвет застал их в кабинете. Владимир стоял у карты, разложенной на столе, его палец вычерчивал маршрут до Петербурга. Лицо было сосредоточено и сурово. Предстоящая поездка была не бегством, а наступлением. Он ехал вырвать у судьбы их общее будущее, и путь этот лежал через кабинеты могущественных врагов. Анна молча наблюдала за ним, сердце сжимаясь от гордости и леденящего страха. Она видела, как он снова надевает доспехи холодного барона Корфа, но теперь знала — под сталью бьется живое, ранимое сердце...

Глава 27 Глава 28: Камень, брошенный в воду Экипаж Владимира мчался по направлению к губернскому городу, подбрасывая на ухабах. Он сидел, откинувшись на спинку сиденья, и смотрел в запыленное окно, но видел не дорогу, а лицо Анны в момент, когда она сказала: «Они прямо пригрозили мне». Холодная ярость, знакомая ему по горным засадам, кипела в крови. Они перешли черту. Теперь это была не дуэль аристократов, а война без правил. Губернатор, толстый, обрюзгший мужчина с заплывшими глазками, принял его в своем кабинете с подчеркнутой, но настороженной учтивостью...

Глава 26 Глава 27: Гроза сгущается Три дня в усадьбе пролетели как один тревожный миг. Воздух, казалось, сгустился от невысказанных слов и ожидания бури. Владимир и Анна существовали в странном симбиозе — он, разрабатывая свои контратаки в кабинете, она, управляя имением, ставшим их общей крепостью. Они почти не говорили о будущем, но каждое их прикосновение, каждый взгляд, полный понимания, были красноречивее любых клятв. Он рассказал ей о своем блефе, о слухах, которые пустил Репнин. Анна слушала, широко раскрыв глаза, и в ее взгляде читался не страх, а гордость...