Записи сестры милосердия

Всё, что я пишу, имело место быть. Это ниоткуда не взято и не прочитано. Почему же я решила затронуть эту тему? Я долго не хотела пускать их, так скажем, в свет, так как ненавидела публичность абсолютно в любом её проявлении. Ведь много лет я почти всегда жила в монастыре. Кто хорошо со мной знаком, знает, что я никогда не ходила ни на какие передачи (хотя мне предлагали), никогда не просила оценивать мою работу, а фотографироваться для общего альбома — так это беда. Меня, как правило, буквально заставляли становиться вперёд...

Эта история произошла ещё в начале СВО, и главный герой в ней была не я, но она настолько мне запомнилась, что я решила рассказать её и вам. В одном из госпиталей Москвы, в реанимации, почти в полной тишине лежал штурмовик. Половины головы нет (впоследствии ему поставили пластину), переломан весь, в том числе задет позвоночник. Его никто не искал и не ждал. Всё детство он провёл в детском доме, потом его, так сказать, «взрослая жизнь» пошла по наклонной. Так бы, наверное, всё и закончилось, но у Бога на него были свои планы...

Я лежала на полу, на матрасе, бережно застеленном черной простыней, и смотрела в потолок. По полу бежал сквозняк, и девочки, борясь с пустыми пластмассовыми бутылками, которые лежали в маленькой комнатке для воды, пытались закрыть двери. Ночами на квартире было уже холодно, ну а тем более на бетонном полу. — Давай втроем на кровати ляжем? — предложил кто-то из них. — Да мне и здесь нормально, — искренне ответила я. Мне действительно было нормально, даже какая-то военная романтика. Взяв в руки телефон, я бессмысленно перебрала каналы в социальных сетях...

Бойцы Горячей воды в госпитале не было, и мы, взяв чайники, поспешили их нагреть. За чайниками нам пришлось бежать в другой корпус. Сориентироваться в темноте мне всегда проблематично. Как-то раз мы шли из блиндажей, я отстала и пошла куда-то не туда. Хорошо, что Ангелина заметила меня и позвала. Я шла на её голос через кусты. Поэтому сбор чайников у нас занял много времени. — Мы думали, вы не придёте, — заговорили бойцы. — Ну, мы же обещали, — сказала я, разгружаясь прямо на пол. — Думали, что вы устали и решили идти отдыхать, — они, очевидно, были рады, что это не так...

Госпиталь. За пару дней бойцы отремонтировали нашу машину, и мы принялись за основную свою работу и, собственно, цель приезда. Да, мы возим гуманитарку, в том числе серьезную (берцы в большом количестве, мавик и т.д.), но мы все-таки сестры, а не волонтеры. Я чувствую себя пустой, если не провожу там время с ранеными. Перед этим мы ночевали у местных, и там все, как всегда: стол ломился, шутки, смех… Спать мы легли в седьмом часу утра. Почему? Я разговаривала с двух часов ночи с мирной жительницей о войне, именно с 2014 года...