Екатерина Шутова

Есть у Алексея Толстого рассказ «РУССКИЙ ХАРАКТЕР». Герой войны с изуродованным шрамами лицом пришел к родителям и представился другом сына. Мать не узнала, накормила, слушала истории про сына. Отец не узнал. Мать шинель чистила солдату, и закралась мысль, что это сын их, родной. Материнское сердце не проведешь, вскрылся обман: живой! Родной! Вернулся! Герой! Вечная слава! Герои войны, труда, есть герои врачи, учителя, а есть мой дед Аркаша. Был мой дед Аркаша. Про него не писали в газетах. Я стеснялась этого старика в шапке и фуфайке с толпой алкашей у магазина...

Снег нарочито сказочно украсил резьбу Дома-музея художника Н.Н. Хохрякова, лубочная картинка ожидаемо радует глаз и мозг. В сенях среди житейского беспорядка встречает неказистая лошадка-качалка. Дверь, темный угол, половик. Запах живого дома, чистоты и уюта. Так пахнут только исконно деревянные дома. Запах дома - это запрещённое оружие Нет способов защиты. В воздухе мощь спокойствия и власть тишины, скрип половиц как камертон. Самовар, хлопковое кружево на окнах , картина "Капуста у парника" обездвиживают...

Тёплый денёчек: парни в футболках, бабушки в куртках, рябина солирует в городских скверах. Сворачиваешь с Володарского и прыгаешь в 19 век. Тишина.    Резные ворота и наличники, флоксы, колодец, несколько ульев и ажурная беседка - все под навесом надёжных дубов, берез. Заходишь внутрь, билет - 100 рублей. Ни одного посетителя - я так люблю. Одна дышу.    В центре печка настоящая, с вьюшкой. Можно сесть на лавочку и почитать про вятского художника Николая Хохрякова.    В доме есть красный угол с иконами...