Инна Сопина

«Последняя жизнь во Вселенной/ Ruang rak noi nid mahasan», 2003, Пен-Ек Ратанарыанг (Япония, Тайланд) Сложный, местами совершенно непонятный и неоправданный действием фильм, который, впрочем, подойдет для молчаливого медитативного меланхоличного просмотра в одиночестве ценителям аскетичного изображения с крепкой композицией, интересной цветовой гаммой и сдержанной, на грани инертности, актерской игрой, с узнаваемыми мотивами японского менталитета, который в свою очередь ловко монтируется в тайский антураж. Кстати, Таданобу Асано получил приз за лучшую мужскую роль на Венецианском кинофестивале в 2003 году.

“Норвежский лес/ Noruwei no mori», 2010, Чан Ань Хунг Эрос и скорбь, сезоны сменяют друг друга, люди выбирают себя или других, жить или умереть - ничего нового, но мы так и не приблизились к понимаю как во всем этом разобраться. Пластика фильма задает движение, беспрерывное, лихорадочное, человек един с ветром и солнечным светом, но всегда центр композиции - на грани безумия, или уже за чертой разумного. Чувственно, изысканно, рассудочно и вместе с тем импульсивно, противоречиво, откровенно, но не пошло - похоже на мир Харуки Мураками. #японскоекино

“Хроники моей матери/ Waga haha no ki”, 2011, Masato Harada

​​«Она отобрала у меня сына». Людям свойственно интерпретировать воспоминания и полагаться на память, хотя не секрет, что память - ненадежный рассказчик. Когда дело касается отношений детей и родителей все еще неоднозначней, ведь в диалог с памятью вступает целый ворох традиционных убеждений, какими должны быть идеальные родители, а какими - идеальные их отпрыски, но идеала не существует, поэтому опираться на эти убеждения, уповать на их незыблемую поддержку запечатать истину как минимум глупо, а вообще даже и опасно, легко заблудиться и потерять себя. Ведь задумав что-то в уме, обратив внимание на конкретные детали в отношениях, в ущерб менее, скажем так «эффектным», не столь очевидным, человек неминуемо отдаляется от сути, очаровываясь понятным. Понимать и разбираться в чем-то - приятно, рыть и сомневаться - утомительно, часто мучительно, и занятие это не всегда сразу дает плоды. К чему я тут это все. Фильм «Хроники моей матери/ Waga haha no ki», 2011 года режиссера Масато Харада по мотивам автобиографичной повести японского писателя Ясуши Иное, описывает нам жизнь нескольких поколений традиционной японской семьи в промежуток где-то 50-70х годов. Главой семьи после смерти отца становится популярный токийский писатель, объектами творчества которого являются члены его большой семьи. На первый взгляд фильм кажется слишком методичным, ситуации и сцены вполне себе универсальными, а герои проявляют себя скромно и сдержанно, как фон, подложка, но сдержанность эта в обрамлении завораживающих умиротворенных пейзажей Японии мастерски готовит зрителя к самому важному, она выклисталлизовывает конфликт - недосказанность в отношениях Косаку в исполнении непревзойденного Кодзи Ясусё, и его матери, страдающей деменцией, которую сыграла Кирин Кики, отсутствие любви между самыми казалось бы близкими или, точнее, подмену её на отстраненное холодное бесстрастие. Но так ли это? Оказывается в семье давным давно случился некоторого рода раскол. История любовного треугольника между еще молодыми родителями Косаку излогается авторами фрагментарно, порождая больше вопросов, нежели понимания у зрителей, но постепенно становится прозрачной и очевидной, хотя с социологической точки зрения не совсем понятной человеку наших широт. Косаку всю свою жизнь считал, что мать бросила его на воспитание любовницы отца, посторонней женщины, он зацепился за эту свою версию умом и сердцем, не испытывая потребности разобраться, создал свою реальность ему было так удобно, обида подстегивала его быть жестким и обличительным на литературном поприще. Но теперь, когда мать Косаку живет в своем собственном нереальном мире, когда память играет с ней в игры, в этом потоке полубреда, полупамяти, припоминая и не узнавая, она, наконец, может открыться, она может быть откровенной с кем-то другим, не всегда узнавая в Косаку родного сына. Душераздирающее отчаяние охватывало меня, ведь то, что для окружающих всего лишь симптомы болезни, порой даже очаровательные, пожилая женщина проживает остро, по-настоящему, боль лишения, боль утраты в моменте их рождения. Чудовищное испытание. Такая жестокая уловка - вроде как второй шанс, но по факту - лишь подтверждение необратимости. Хотя, опять-таки - как посмотреть, ведь эта мучительная перемотка ошибок и разочарований даровала прощение. Дыхание замирало когда в кадре вместе оказывались Кодзи Якусё и Кирин Кики - тонкий психологизм актерской игры, точность жестов и сопричастное экстатическое растворение "эго" актеров в персонажах выводят историю на запредельный уровень. Линия отношений с младшей дочерью Котоко (Аои Миядзаки), на мой взгляд, раскрыта не до конца и выглядит, скорее, как очаровательное дополнение, нежели убедительная параллель и местами даже отвлекает. Стремясь в своей самости к правоте, мы забываем о раскаянии, а ведь каждому из нас есть в чем покаяться. «Хроники моей матери» - отрезвляющее полотно о потере времени, которое вообще-то дано Богом для любви, но нашей ненасытной гордыне нужна вся наша жизнь целиком, но и жизни не достаточно, чтобы насытиться - следует вывод, стоит ли пытаться её накормить?

Это прекрасно! 😢

«1778 историй обо мне и моей жене / Boku no tsuma no 1778 no monogotari», 2011, Mamoru Hoshi. #японскоекино

Удивляйте и удивляйтесь! Будьте как дети, взрослым побыть всегда успеется🫧 «Прогулка по Токио / Tenten», 2007, Satoshi Miki

https://t.me/mavestreambot/app?startapp=damaspolenom

Второй выпуск подкаста «Дама с поленом» о творческом пути режиссера Акира Куросава уже доступен в прослушиванию🎧 Слушайте везде ~~~ #подкаст

«Мой мужчина / Watashi no otoko», 2013, Kazuyoshi Kumakiri #японскоекино

Вот и кошки, очевидно, совсем не то, чем кажутся… «Черные кошки в бамбуковых зарослях / Yabu no naka no kuroneko», 1968, Kaneto Shindo #кадры

​​ニャー В 1968 году Синдо Канэто обращается к жанру ужасов в очередной раз и снимает фильм «Черные кошки в бамбуковых зарослях / 藪の中の黒猫 Ябу но нака но куронэко» - один из ярчайших образцов жанра кайбё. Кайбё - это разновидность бакэ-нэко. Является духом мщения. Для того чтобы стать кайбё, кошка должна испить крови своей хозяйки, что, собственно, и происходит в этой картине. Начинается история с того, как банда бродячих самураев мародерствует в стоящем особняком доме в бамбуковой роще, насилуя всей «честной компанией» хозяйку дома и её сноху, а затем изверги поджигают жилище. Женщины сгорают в огне. На пепелище прогуливается очаровательная черная кошечка, принимаясь с аппетитом слизывать кровь с жертв. В результате, превратившись в демонов, в воплощении кошек, женщины мстят самураям. Посреди ночи они сладкоголосыми речами заманивают их у заставы Расёмон и завлекают в бамбуковую рощу. Там, в мистическом жилище, которое плывет по роще, превращаясь в животных, они расправлялись с хмельными, расслабленными самураями. Канэто Синдо работал у Кэндзи Мидзогути ассистентом художника-постановщика в начале своего пути, и не взирая на явный отпечаток наследия великого мастера, картины Синдо самодостаточны и обладают своей уникальной атмосферой, поистине зловещее и вместе с тем обреченно-меланхоличной. Так же сложно не заметить некоторую рифму - дань уважения Акире Куросаве и его картине «Расёмон», но может это лишь мои фантазии. В фильме много эстетичной эротики, чувственной и загадочной, при этом трагичной правды жизни, которая охватывает собой тему бескорыстной женской любви, преданности супружеской, и конечно, очевидно, как смело демонстрирует режиссер, превосходства женщин над мужчинами. О том, что идет война упоминается в нескольких эпизодах, но важным акцентом является то, что война в фокусе внимания Синдо явилась косвенной причиной гибели этой семьи, ведь не пойди Гинтоки на войну, вероятно женщинам в его семье не пришлось бы стать жертвами надругательств и в последствии перевоплотиться в демонов. Синдо говорит прямо, без полунамёков, о том, что самый ужасный демон - это война, которая убивает души и тела людей, но при этом повсеместно режиссер как бы забывает о своем пацифистском посыле, вероятно, чтобы не передавить и не впасть в назидательное морализаторство. #японскоекино