Душевная копилка

Баба Вера была атеисткой. Но больше всего на свете она боялась двух вещей: что Бог поторопится прибрать ее к себе и застанет врасплох в каком-нибудь непотребном виде, или что Он слишком затянет с этим делом, и она станет обузой для окружающих. Поэтому к встрече с Ним баба Вера стала готовиться загодя. Перво-наперво, едва ей стукнуло семьдесят, она заказала себе гроб. Баба Вера была бабкой суровой и обстоятельной, и на молодых домочадцев в этом вопросе не полагалась: - Сделаете фанерину какую-нибудь…...

Дед Семён вышел с электрички, немного постоял, после долгого сидения ноги не хотели идти. Народ быстро разбрелся в разные стороны, в любом направлении были дачи. Ему надо было перейти железнодорожный мост через реку, спуститься с него по высокой лестнице, потом немного еще пройти с горки, и он на месте. Этим летом он тут еще не был. А прошлые года сын увозил их на машине весной и забирал осенью в город. Пенсия приходила на карту, магазин в дачном обществе был, а сын с семьей иногда приезжал. А в этом году вот редко бывает...

Света лежала на диване, уставившись в потолок. Тревожные мысли не давали ей заснуть. Да и как тут заснёшь, когда твоя маленькая кровиночка болеет. Ну вот зачем я повела её в этот садик. Побыла бы ещё денёк-другой дома, глядишь и не подцепила бы эту заразу... Сердце сжалось, стало нечем дышать. Молодая женщина встала, подошла к окну. Серое, затянутое тучами небо висело над посёлком. Третий день, с небольшими перерывами, с неба накрапывал по-осеннему нудный, обложной дождишко. Она тяжело вздохнула...

Однажды, шесть лет назад, я с трудом проснулась утром и стала варить кашу. Была зима, за окном — кромешная тьма.    Я караулила молоко, чтоб не сбежало, и очень хотела спать.    Потом я разбудила сына в садик, он капризничал, не хотел вставать. Самое мое нелюбимое — вытаскивать из сна теплого, сладко спящего ребеночка.    Потом я его одевала, он хныкал, не хотел одеваться, стягивал колготки, затем плевался кашей, мы опаздывали, встал муж, зашел на кухню, спросил: «А есть что-то, кроме каши, на завтрак?»    — НЕТ! — рявкнула я, хотя могла бы настрогать бутербродов...

Зacкoчив пocлe paбoты в нeбoльшyю зaбeгaлoвкy, чтoбы пepeкycить, я вдpyг yвидeл знaкoмoe лицo. Kocтик, вeчнo yлыбчивый дoбpый пapнишкa c мoeгo клacca, yжe пopядкoм пoтpeпaнный гoдaми, пил кoфe в yглy зaлa. Cпeшить мнe былo нeкyдa, пoэтoмy я, взяв пoднoc c зaкaзaннoй eдoй, пoдoшeл к нeмy. Oн, пoдняв глaзa, oбpaдoвaнo вocкликнyл: - Heyжeли ты? Пять лeт c пocлeднeй вcтpeчи.. Caдиcь cкopee! Oн cyeтливo cтep кaкиe-тo кpoшки co cтoлa, пpoмoкнyл caлфeткoй мaлeнькyю лyжицy пpoлитoгo кoфe и пoдoдвинyл cтyл oт coceднeгo cтoликa...

Дина, едва переступив порог квартиры, внимательно посмотрела на маму и сказала: - Мама, очень скоро ко мне придёт один человек... Ты приведи себя, пожалуйста, в порядок. - Что? - у мамы брови полезли на лоб. - Что это значит? - То и значит. – Дина опять оценивающе посмотрела на мать. - С головой своей что-нибудь сделай. И халатик другой надень. Поновее. - Дина, я тебя очень не понимаю... – сказала мама, но руками, всё-таки, стала автоматически поправлять на голове причёску. - Кто к тебе сейчас придёт? - Мужчина, - спокойно ответила дочь...

Это был один из самых страшных годов в моей жизни. Это был 1993 год. В январе 1992 года не стало моей мамы. В марте 1993 - погиб мой друг Серёжа, человек, которому я доверял и на которого я мог положиться даже больше, чем на себя. Мои друзья помогали мне, как могли, но дело было в том, что они сами были не в лучшем положении, чем я. Я не буду описывать подробностей, я скажу так - что такое "голод", я знаю не понаслышке. Однажды вечером голод меня просто достал. Дома не было даже заварки. Денег, чтобы хоть что-то купить, тоже не было...