Хотя и лживая, как сказки! 1901 год. Александр Васильевич Круглов (1853-1915). Русский писатель, поэт. Печатается по изданию 19xx года с сохранением пунктуации и авторской орфографии.
То знай и верь: Христос с тобой! Когда глядишь на мир неомрачённым оком,
Когда безгрешна мысль и речь твоя чиста,
Не миришься угодливо с пороком,
Не оскверняются хулой твои уста;
Когда твоей душе печаль других доступна,
И не завидуешь ты радости чужой,
Далёк всему, что злобно и преступно, –
То знай и верь: Христос с тобой!
Когда, охваченный житейскими страстями,
Их голосу в безвольи подчинясь,
Отдашься ты греху и делом и мечтами, –
Не думай, что уже порвал ты с Небом связь.
В сознании вины, с раскаяньем,...
На незаметный труд упорный, муравьиный… 10 марта. 1886 год. Семён Яковлевич Надсон (1862-1887). Поэт. Печатается по изданию 1909 года с сохранением пунктуации.
О разных ужасах, творящихся на свете; О том, что в городе испорчен санный путь,
Что стала оттепель, и лёд Невы так хрупок;
Что ты наверное умрёшь когда-нибудь
От всяких выездов, визитов и покупок... Потом простились мы… Надолго ль? – как узнать!
Быть может, завтра же свиданье повторится,
И так же будем мы друг друга понимать –
И так же с пошлостью, с условностью мириться… Сказать, что с первого же взгляда,...
Катерина Ивановна, супруга моя, – особа образованная и урождённая штаб-офицерская дочь. Пусть, пусть я подлец, она же и сердца высокого, и чувств, облагороженных воспитанием, исполнена. А между тем… о, если б она пожалела меня! Милостивый государь, милостивый государь, ведь надобно же, чтоб у всякого человека было хоть одно такое место, где бы и его пожалели! А Катерина Ивановна дама хотя и великодушная, но несправедливая… И хотя я и сам понимаю, что когда она и вихры мои дерёт, то дерёт их не иначе...
М.А. Апухтиной. [Автору стихотворения на момент его написания было всего 16 лет.] Я иду через площадь… Звездами
Не усыпано небо впотьмах…
Только слякоть да грязь пред глазами,
А шарманки мотивы в ушах. И откуда те звуки, не знаю,
Но, под них забываться любя,
Всё прошедшее я вспоминаю
И ребёнком вновь вижу себя. В долгий вечер, бывало, зимою
У рояли я сонный сижу.
Ты играешь, а я за тобою
Неотвязчивым взором слежу. То исчезнут из глаз твои руки,
То по клавишам явятся вдруг,
И чудесные, стройные звуки
Так ласкают и нежат мой слух...
Спит богатый лежебок. Затопили люди печки,
Засветили огоньки,
И забились их сердечки
Для заботы и тоски. Кто несёт тяжёлый молот,
Кто везёт сырой кирпич –
Слышны звуки! Это город
Поднял свой суровый клич. Зазвенели бойки конки,
И трамваи, как жуки,
Зажжужали вперегонки,
Заглушая их звонки...
<...> Тяжело за двести рублей всю жизнь в гувернантках по губерниям шляться, но я всё-таки знаю, что сестра моя скорее в негры пойдёт к плантатору или в латыши к остзейскому немцу, чем оподлит дух свой и нравственное чувство своё связью с человеком, которого не уважает и с которым ей нечего делать, – навеки, из одной своей личной выгоды! И будь даже господин Лужин весь из одного чистейшего золота или из цельного бриллианта, и тогда не согласится стать законною наложницей господина Лужина!...
И я выхожу из трамвая на улицу, в туман, тьму и грязь. Милая барышня с серебристой муфточкой! Клянусь вам, что жизнь страшно коротка. Теперь, в вашем возрасте, вы и представить себе не можете, до чего она мгновенна. Вы не бойтесь, я не скажу пошлой фразы резервного поручика: «А потому надо пользоваться ею вовсю», или: «А потому надо брать от неё всё, что можно...» О нет, человеку надлежит быть целомудренным в любви, верным в дружбе, милостивым к больному и падшему, ласковым к зверям. Но если...