Фантастические миры

Часто слышу, что писательство — источник бесконечных разочарований. Для меня это точно не так. Еще до участия в конкурсе Литрес, на котором «Семена Перемен» победили в номинации «Эпическое фэнтези», факт наличия дописанной книги в портфолио помог мне устроиться в геймдев и монетизировать собственные навыки. И подобных предложений становится все больше день ото дня. Важно не закрывать на них глаза и не отчаиваться, получая где-то отказ. Да, это все еще не точка B, но тем не менее я не могу сказать, что разочарован. Я сменил профессию и вошел в новую практически с нуля. Мне есть на что жить и при этом я полностью сосредоточен на своем ремесле. Крутые тексты и сценарии нужны практически повсеместно от SMM и копирайтинга до кино и игростроя. Продать книгу в России за достойные деньги действительно сложно, но реализоваться иначе вполне реально. Говорю исключительно на основании личного опыта и понимания той ценности, которую сценарист или писатель может привнести в любой проект. Людей, разбирающихся в нашем непростом деле, не так уж и много, как ни крути. И хорошо, что есть те, кто это и понимает, и ценит. А раз это так, то какие могут быть разочарования?

Немного с запозданием, но хочу все же поделиться тем, что я вынес из результатов продаж первой половины 2023 года, опубликованных Книжной палатой. Рынок меняется и меняется сильно. Вдохновляющий успех Лии Арден говорит о возросшем интересе к отечественному фэнтези, что для меня, безусловно, имеет важное значение. Последние пару лет я живу по принципу «если кто-то смог, то смогу и я». Пока вокруг рассуждают об «эффекте выжившего», я думаю, что еще не сделал, для того, чтобы оказаться в точке B. Я хорошо понимаю, что чем выше цель, тем сложнее ее достигнуть, но мое внутреннее правило гласит: «На пути к большой цели, даже если добиться ее не получится, можно реализовать множество меньших, тех которые при ином подходе окажутся недоступны». Я совершенно точно уверен, что не смог бы оказаться среди победителей «Битвы жанров» Литрес, не поставь перед собой задачу написать бестселлер. Я бы не потратил 5 месяцев на саморедактуру, не переписывал бы по десять раз первый абзац первой части, не размышлял бы пару месяцев о том, как усилить композицию прологом, интерлюдиями и эпилогом. Все это возникло не просто так. Все это результат анализа конкурентов, изучения специальной литературы, прослушивания курсов, длительного и порой изматывающего планирования. Не поставь я большую цель, был бы доволен уже тем, что просто осилил маршрут от первой строки до точки в конце. Изучая продажи, в том числе лауреатов премии Эксмо.Дебют, я понимаю, что моя цель на первую книгу сложна, но при определенном стечении обстоятельств гипотетически достижима. Эту цель я сформулировал полтора года назад и теперь, пожалуй, готов озвучить. Пусть хейтеры хейтят, а скептики сомневаются, но я буду доволен, когда продам 50000 экземпляров первой летописи «Семиградья». Шок-контент? Пусть так. Среди начинающих писателей ходит множество слухов: попасть в издательство невозможно, если у тебя нет своей аудитории; нужны огромные продажи на Литрес, чтобы привлечь внимание редактора; нельзя выкладывать книгу в сеть; нужны связи, чтобы выиграть литературный конкурс. Все эти слухи не имеют никакого отношения к действительности. Все это — не более чем способ оправдать недостаточное количество усилий. Все это — результат занижения собственных целей. Бывают ли у меня сомнения? Да, постоянно. Вижу ли я результат тогда, когда преодолеваю их? Тоже да. Имею ли я право ошибиться и не запрыгнуть туда, куда хочу? Несомненно. Но я. Буду. Пробовать.

ЛУЦИЙ: Здравствуйте, уважаемый Эрик, сын Герхарда. Я репортер газеты «Патерские ведомости». Давно хотел расспросить вас о том, как гуддарам живется в нашем городе. ЭРИК: Привет... Ну-у-у... Э-э-э... Нормально живется. Вроде. ЛУЦИЙ: Интересно-интересно. А расскажите о своей семье? ЭРИК: Отец в кузне работает. Мать по хозяйству. Сестра еще есть. Что рассказывать-то? ЛУЦИЙ: Все и рассказывать. Как на духу! Может быть поведаете нашим читателям, о том как вы ходили к Башне? ЭРИК: Это можно. Значит, сначала <СПОЙЛЕРЫ>... Потом <ОПЯТЬ СПОЙЛЕРЫ>... И наконец <ЕЩЕ СПОЙЛЕРЫ>... Вроде так все было. Ну это, если в двух словах. ЛУЦИЙ: Очень интересно! Я уже вижу заголовок статьи: «Гуддар Эрик и тайна Башни». Хотите на первую страницу? А? Прямо за объявлением результатов выборов в Префектуру. ЭРИК: Да ну тебя, Луций. Пойдем уже, пирог доели, неуютно мне здесь. ЛУЦИЙ: И то верно, друг мой Эрик. Нас еще ждут великие дела! ---- Этой зарисовкой я открываю серию интервью, которые решил взять у героев книги «Семена Перемен» (роман-победитель «Битвы жанров» Литрес в номинации «Эпическое фэнтези»).

Меня не перестает удивлять вопрос: почему стартапер, представляя свой продукт инвестору или конечному потребителю, будет говорить насколько он крутой, оригинальный, новый и нужный рынку, но писатель, даже общаясь с издателем, должен проявлять чудеса скромности и сдержанности, чтобы не дай бог никто не подумал, что у него ЧСВ? Я часто читаю эту позицию между строк или прямым текстом, в том числе у литагентов или редакторов крупных издательств. И здесь определенно чувствуется некая биполярность и несогласованность позиции. С одной стороны писателю говорят: заявляй о себе, продвигайся; с другой — делай это скромно и незаметно, иначе начнешь всех напрягать. Уверенность в собственном продукте подается под соусом неадекватности, хотя без этой уверенности продвижение практически невозможно. Нормально и правильно считать книгу стартапом, так почему писатель должен в ней сомневаться? Он сделал ставку на свой продукт, вложил в него силы, время, деньги. Как никто другой он понимает его сильные стороны и ему бы кричать об этом на каждом углу, в том числе, и может быть в первую очередь, инвестору. Но нет, писатель должен быть скромен, иначе всех оттолкнет: и коллег, и литагентов, и издателей. Писатель при таком подходе словно бы теряет способность к рефлексии и оценке собственного творчества. Теряет субъектность и становится неразумным ребенком, оценить деятельность которого может только умудренный опытом родитель. Уверен, что это вредно. Вредно для всех сторон процесса. Для писателя, который испытывает стеснение при каждой попытке о себе заявить. Для издателя, теряющего в продажах. Для читателя, пропускающего шикарную историю. Книга — это продукт. И если писатель сам в ней не уверен, зачем она кому-то еще?

Усилия рано или поздно приводят к результату. Но здесь есть важный момент. Сами усилия должны приносить удовольствие. Нет смысла писать, если тебе не нравится процесс. Ведь путь к цели, какой бы она ни была, лежит через него. Однако и здесь есть ловушка. «Нравится» не всегда означает полный комфорт и расслабление. Творчество — не есть праздное лежание на диване. Сравню с походом в горы. Путь может быть труден, но находясь на вершине ты понимаешь, что усилия были ненапрасны. Поднимаясь второй раз, и задыхаясь где-то посередине, ты уже безусловно знаешь ради чего это делаешь. Для меня писательство очень похоже. Я пишу, чтобы встретиться с читателем. Чтобы почувствовать едва уловимую, но безсомнения имеющую место быть, эмоциональную связь, которая идет от автора через его текст к читателю. В моменте может быть тяжело, ведь наполняя текст эмоцией его приходится проживать, а ища идеальную фразу или сюжетный ход — выбирать из сотен тысяч вариантов. Но! Если ты видишь цель, если понимаешь зачем тебе это нужно, ты мотивирован. А мотивация лучший аргумент, чтобы встать с дивана и что-нибудь сделать. Сложно мотивировать себя, если ты несколько раз отправлялся в гору, но так и не дошел до альпийских лугов. Поэтому мой совет всем кто застрял: поднимитесь на холм, напишите рассказ, доведите действие до конца, быть может там вы увидите то, что позволит вам в следующий раз покорить вершину повыше. За время работы над романом «Семена Перемен» я написал несколько рассказов на конкурсы. Я думал, что это мой способ продвижения, но сейчас понимаю, что не только. Они стали покоренными холмами, которые довели меня до вершины горы. Дали опыт, обратную связь и мотивацию. А мотивация — это именно то, что нам чаще всего не хватает.

Год назад рассказ «Два билета на завтра» вошел в лонг-лист конкурса Литрес «Проект особого значения». Тогда для меня это было первым крупным достижением на писательском поприще. Моему восторгу не было предела, однако дальше пройти не удалось. Спустя год рассказ-приквел «Эпсилон» проходит в шорт-лист второго сезона «Проекта особого значения». Насколько мне известно Литрес не объявлял количество заявок, но в лонг-листе было около 100 рассказов. В шорт-листе всего 39. Для меня это важное достижение. Мечта ближе еще на полшага. Не знаю, сколько их еще нужно, но уверен, что цель достижима. А значит встаю и двигаюсь в выбраном направлении. «Семиградье» ждет второй книги. Спасибо, что были со мной все это время, поддерживали и помогали пробраться через трудности. Рад, если присоединились недавно или только вчера. Одному мне точно было бы тяжелее. #сатошинакамото

Тексту важен ритм! Это утверждение может поставить в тупик... Какой еще ритм в прозе? Со школы мы привыкли, что ритм — характеристика поэзии. Дактиль, анапест, амфибрахий. Все мы помним эти чередования ударных и безударных слогов. Поэтому неудивительно, что в обыденном сознании ритм — свойство стиха. Однако, это не так. Своя ритмика есть и в прозе. На нее влияет длинна и порядок слов в предложении, придаточные обороты, парцелляции, лексические повторы. Чтение книги — своего рода транс. Автор погружает читателя в историю и делает это текстом. Важно сохранить этот транс, поддержать и усилить. Если слова соединены между собой хорошо, если одно предложение плавно вытекает из другого, читатель не заметит, как, закончив одну главу, перескочит в другую, как замрет перед полкой книг в магазине, решив пробежать пару первых абзацев и обнаружив себя на десятой странице. Ритму прозы почти невозможно обучить. Именно поэтому никто из исследователей не может дать внятный ответ, что это такое и за счет чего держится. Он идет изнутри, из субъективного ощущения автора и более всего определяет авторский стиль. Он влияет на читателя неявно, подсознательно, подспудно. Если иногда вам кажется, что где-то в предложении не хватает еще одного слова или придаточного оборота, но при этом вы полностью выразили мысль, значит столкнулись с ритмом. С той волной, которая несет читателя через историю. С тем плохо объяснимым ощущением транса, который отличает хороший текст от плохого. Ритм важнее средств художественной выразительности. Он — основа, вокруг которой все строится. Он — стержень, фундамент и база. Ритмически идеальный текст имеет больше шансов быть дочитанным, чем сложный, перенасыщенный метафорами и силлепсами конструкт, не имеющий внутренней цельности. Будьте внимательны к ритму и проза заиграет для вас новыми красками!

"Представь себе книгу, которую хочешь прочесть и напиши ее" — лучший совет любому писателю, а история Джерома Сэлинджера, рассказанная создателями фильма "За пропастью во ржи", — наглядная иллюстрация того, насколько сложен и тернист путь автора. Мы видим звезды — Кристи, Митчелл, Кинга, Роулинг, Иванова, — но все они обивали пороги издательств и не знали будут ли когда-нибудь изданы. Так и Джером Сэлинджер не сразу стал американской знаменитостью. Ему отказывали, над ним подшучивали и смеялись. Отец считал его простофилей, но писатель не сдавался. Он верил в свою мечту и шел к ней шаг за шагом, преодолевая себя и обстоятельства. Несмотря на смазанную концовку, картина показалась мне очень сильной и я однозначно советую ее к просмотру всем, кто неравнодушен к писательству.

Сегодня объявили лонг-лист конкурса «Проект особого значения-2023», в который попал мой рассказ «Эпсилон» из цикла о будущем Земли и Сатоши Накамото (в цикл также входят рассказы «Эдмон де Белами» и «Два билета на завтра»). По стечению обстоятельств сегодня же этот рассказ вышел на Литрес в озвучке победителя «Электронной буквы-2019» Дениса Sibiryak. В «Эпсилоне» я поэкспериментировал с формой и постарался сделать максимальный упор на экшен, вырезав в конечной версии некоторое количество диалогов и используя минимум описаний. Как и во всех рассказах серии, я снова размышлял о взаимодействии человека и ИИ и о тех вызовах, которые по мнению целого ряда исследователей, стоят перед нами прямо сейчас. Сможем ли мы договориться со сверхразумом, когда он возникнет? Способно ли выравнивание (алаймент) изменить ситуацию? И какой он, мир завтрашнего дня? Даже если вы уже читали, озвучка Дениса Sibiryak стоит того, чтобы погрузиться в историю еще раз. Рекомендуемый порядок прослушивания: «Эдмон де Белами» «Эпсилон» «Два билета на завтра»

Задумывались ли вы о шансах человечества на выживание? И нет, я не о ядерном апокалипсисе, а об угрозах, возникающих при появлении сильного искусственного интеллекта (AGI). Эту проблему, я уже творчески рассматривал в рассказе «Два билета на завтра», вошедшем в лонг-лист конкурса Литрес «Проект особого значения». Однако, за прошедший год будущее стало значительно ближе и концепция ИИ Первого Поколения, поработившего Землю, актуализировалась. Midjorney, Dall-E, ChatGPT, YandexGPT, Google Bard, письмо Илона Маска, Стива Возняка и других о необходимости приостановить развитие нейросетей ставят эту проблему на самый передний край. По мнению одного из наиболее именитых исследователей ИИ Элиезера Юдковского у человечества осталось совсем мало времени. Очень надеюсь, что он неправ. Однако не написать об этом, я не мог. В моем «завтра», показанном в новом рассказе «Эпсилон» у человечества все еще есть шансы, но жизнь изменилась до неузнаваемости. Главный герой — программист Макс из рассказа «Эдмон де Белами» через пять лет после «того-самого-дня», когда контроль над Землей перешел в руки AGI. До событий «Два билета на завтра» еще очень далеко, будущее туманно, по улицам шныряют автоматизированные Ищейки и Гончие, а люди пытаются бороться там, где шансов на нормальность почти не осталось. Надеюсь, наше будущее будет другим. Но вооружен тот, кто предупрежден. От каждого из нас в отдельности мало, что зависит, но я уповаю, что совместными усилиями человечество справится с нависшими над ним угрозами. Чувство самосохранения восторжествует, а «Великий фильтр» нами уже пройден. Рассказ «Эпсилон», написанный на второй сезон «Проекта особого значения», — мой незаметный вклад в общее дело. То, что я могу. То, ради чего творю. И пусть будущее будет другим. Рассказ доступен по ссылке.