Психолог

Что вы делаете, когда в дороге вас застает туман? Вы включаете противотуманные огни, замедляете скорость. Или вовсе останавливаетесь и пережидаете непогоду в безопасном месте. И эта пауза - возможность заглянуть в себя. Пока мы находимся в этой туманности, мы отделяем зерна от плевел. Шелуха уже отвалилась, и сейчас возможна встреча со своими настоящими ценностями и смыслами, с истинной верой. Потому что это то немногое, что у нас осталось. Глубинные ценности и смыслы, вера - это то, что никто никогда не сможет забрать, разрушить и украсть. Это то, что нам важно и то, что помогает нам выжить, то, на что можно опираться и использовать как маршрутную карту. Как их найти? Вспомните ситуацию, когда вы: Чувствовали опору и устойчивость. Ощущали безопасность Были умиротворены и спокойны, максимально расслаблены Были воодушевлены, чувствовали вдохновение Ощущали жгучий интерес, любопытство Чувствовали гордость, были по-настоящему довольны собой Были опечалены и в ярости одновременно, чувствовали несправедливость, досаду Искренне и сильно радовались, ликовали, были счастливы Какая именно ценность была реализована в тот момент? Это и есть ваши ценности и смыслы. Как будет чувствовать себя человек, имеющий в ценностях гуманизм, на войне? Как будет чувствовать себя мама в декрете, ценности которой лежат в том числе в карьере? Только жизнь в согласии со своими ценностями и смыслами может принести истинное удовлетворение и спокойствие. И сейчас самое время их обнаруживать.

В психотерапии есть очень простой, на первый взгляд, метод, который является ключевым в работе с насилием. Этот метод — называние. Допустим, человек говорит, что отец регулярно бил его до крови и называет это строгим воспитанием. И задача терапевта назвать это. Назвать настоящим именем — насилие и жестокость. Называние запускает процесс переработки опыта. Пока человек называет насилие «воспитанием», никакая разрядка травматического ядра не будет происходить, оно так и остаётся. Лишение возможности называть вещи своими именами, по большому счету, оправдывает насилие и снимает ответственность с насильника. Не даёт развернуться эмоциональной реакции. Включает стратегию избегания, приводящей к хронической травматизации. По сути, такая манипуляция, чтобы остаться безнаказанным. Такие дела, друзья.

Сейчас я начинаю больше чувствовать моих родителей, родителей моих клиентов. Да, я и раньше знала жуткий аналитический термин «мертвая» мать. Это когда мать очень неэмоциональная, холодная, отстранённая. И я таких мам знаю. Я всегда сухо замечала то, что у них не было примера и трудная жизнь в 90-е. На той неделе я поймала ощущение ужаса, когда что-то трясётся внутри, как будто там ездит трактор. Мое ощущение мира рухнуло, мои планы и цели теперь кажутся смешными и нереалистичными. Впереди — одна неизвестность и точек опоры стало значительно меньше. И рядом со мной малыш. И тут я все почувствовала. Когда ты живешь в тотальной неопределенности, когда от тебя зависит крайне мало, когда твои деньги — фантики — очень сложно быть включённым родителем. Когда твоих детей отправляют воевать в горячие точки, когда ты не знаешь, чем кормить ребёнка— очень сложно не отключить чувства. Только вот незадача в том, что чувства ужаса и страха невозможно отключить отдельно от других . У чувств один «тумблер» вырубающий все вообще — и ужас, и страх, и радость, и нежность, и вдохновение теряются одновременно. Человек как будто «замораживается». К сожалению, здесь нет гибких настроек. И в такой ситуации снимается вопрос почему они были такими. Почему они не были нежными и включёнными, почему редко говорили о любви, почему были отстраненными и холодными. И так далее. Жизнь в переходные тяжелые времена могла оставить такой отпечаток на их психике. Я сейчас позвонила папе. Спросила, как они