Робинзон Крузов

Судьбы тощают закрома, Ветшает тлен, скрипят колёса, И пали листья-годы — осень. Встаёт на цыпочки зима. . Замёрзнут реки и леса, И в жилах кровоток остынет, А смрад, до одури постылый, Сегодня странен, чудесат. ....

Есть души — говорят диетам "нет", Калориям, еде, пищеварению. Не важен завтрак, ужин и обед —  Война телесная с умом — борение. Парят "на воздусе" одни духи, А голос — скрип натянутыми нервами. И объясняют: “Так велят стихи —  Бледнеть субстанциями эфемерными”. Идут шатаясь, ветер шепчет вслед, Что их меню — загадка мироздания...

Случилось побывать в чудной стране, Где люди правду говорят, не прячась. Нет денег, магазинов и кафе, Болезней, прохиндеев и незрячих. Любовь и ласку даром отдают, Тепло и хлеб. Погладят, пожалеют. Душа порхала, чувствуя уют. Но жажда хапнуть всё — шагнул налево... Опали листья, искорёжен сад, А живность в одночасье замолчала...

Дрожал нагой рассвет на грани сна, Скользила тень в сознанье одиноком, Я чувствовал — не кончена весна, Проваливаясь снова в сон глубокий. Бродил в туман меж луж и проводов, Молил звезду — не становись удавкой, А мир дрожал от сотни тысяч слов, Что высказать тебе не догадался. Жизнь канет в дым, и время — всем судья. Но если где-то с ветром ты услышишь — Не потеряй — не дай растаять зря —  Мой шёпот — тихий грустный дождь по крыше...

Это ж надо! Три года работы в компании! Никита уж было опланктонился в офисе в дугу, а тут вдруг шеф вызвал. Впервые в жизни! Шагнул в приемную, как на плаху, обреченно поглядел на Танечку, худощавую миловидную секретаршу, вечно занятую гламурными журналами и своими ногтям. Она молча кивнула на дверь с табличкой "Генеральный директор Спланхнин Р.К." Постучал в дверь и внутренне приготовился встретить колючий взгляд, заплывшие жирком хитренькие глазки-бусинки и презрительную улыбочку шефа. Мысленно...

Давай, "Камчатка", потухла, что ль? Сознание скажет — нет. И печь горячая — тлеет толь, Хоть жар — и не жар, а бред. В углу разброд батарей "Анап", Послушай истопника. Ремейки хуже, нужна волна —   "Вайфая" блестят бока...

Грянул бой — напор, вой, клинок рад. Жажда, пот и вонь, взмах – держи, гад! Нечисть: хоббит, гоблин, гремлин, орк... Меч вибрирует — тащите в морг!    Бей, руби, хватай, рви — крепи честь. Кровь пролей, давай, жми — испей месть. Небо без ума летело вскачь, Дева огненный швырнула плащ.    Конский храп — упал, окрик, нож — смерть. Боль — тупой стрелой. Встал — земли твердь...

Сокровищницу знаний дивных Скрывает Петербург седой. Оскалы львов, пиджак гранитный —  Знакомый образ над Невой. Представил ты любовь навеки —  Вторую половинку я Подарком чудным, смежив веки, Приял до края бытия. С тобою шаг и сразу в дамки. Ты плачешь струями дождя, Взгрустнули парки, скверы, замки, И слезы города всегда Смывают серость, черствость, муки Израненной души того, Кто жаждет, чьи отъяли руки, Чей вышел ум из берегов...

Песня от ИИ Трудно нынче быть поэтами. Знать я жажду. Почему? Скоро тянутся поэтому Руки жадные к уму. Зарифмуй стихотворение, Чтобы дрожью проняло —  Пречудесное, нетленное, Хоть железом о стекло. Тайны разгадай бессмертия, И распята в рифму смерть. Ощущаю бренность тверди я, Сколько до звонка, ответь? Мозг ленивый дурью мается Не желает сочинять. Наступлю на горло - кается, Снова радуя меня...

Песня от ИИ Вы спите спокойно, не снятся кошмары, С утра никогда не болит голова. Забылись сердечные язвы и шрамы, Но в памяти тлеют пустые слова. Любовь, расставания, губы на шее, Мечтания, вздохи, украдкой слеза. Хмельной поцелуй души намертво склеил, Единую плоть лишь закон растерзал. Вы плачете? Что вы, забудьте, не стоит. И сердце ушито, зачем вам оно? Влюбитесь безудержно, в сладкой истоме Очнитесь в сюжете немого кино. Здесь правит лукаво орда многоточий, Здесь Африка ночью и Арктика днем...

Рабочий день Николая Константиновича Бухтиярова, заведующего инфекционным отделением 23 городской больницы, начинался обыденно до невозможности. Пришедшего на работу и ступившего внутрь вестибюля, его окутало облако пара из-за разности внешней и внутренней температур. Струя приятного тепла, генерируемого тепловой завесой, обдула лицо и шею, проникла за шиворот, пощекотала кожу нежными мини-торнадо. Теплота струилась во взгляде добродушной всегда улыбающейся старушки-гардеробщицы Клары Васильевны,...

Перечитать легко и просветлённо Судьбу, что предстоит делить с тобой. Победа, а пред сим смертельный бой, Гремят цепями вражии колонны, Грозят влюблённых смять жеглом калёным. Коль доведётся пить за упокой —  Ты, Господи, в Раю нас упокой, А вороги и ада не достойны...