Истории дяди Васи

Просыпаться не хотелось, но Эмильо растолкал. - Вставай давай, в корзине подрыхнешь. Но в корзине спать не хотелось. Хотя ничего нового не происходило, вид завораживал. Он навевал тоску, но оторваться было невозможно. В конце концов, не выдержал Эмильо и "дал газу", при этом ворча, что дескать, солярку они найдут, а вот "восстановку нервов" он не сыщет нигде. Гюнтер не спорил, его самого достал этот "ватный пейзаж". Горелку Эмильо не выключал и шар пёр вверх быстро. Туман остался далеко внизу и стал похож на заснеженное поле. Облака же, плыли прямо над шаром. И снова, всё вокруг затянуло туманом...

Теперь нет ни бриттов, ни франков, ни дойчей, ни римлян... Есть один, Великий Гросс-Рейх!.. Но там, в Городе, он впервые встретил Силу, один вид которой заставлял солдат Рейха останавливаться и замирать как кроликов перед удавом. Гюнтер ещё тогда подумал, а столь ли хорошо они дерутся, сколь страшно выглядят? Но представить себе драку с кем-нибудь из тех пяти, которые ему встретились в Городе, он так и не смог. Тогда Гюнтер представил себе танк, летящий по бездорожью со скоростью 200 км/ч... И решил не представлять. Такое военному человеку трудно представить. Это уже - не танк, это - вертолёт. Только гусеничный...

*** - Что это у тебя такое, Гюнт? - Визитка. Рекомендация меня в танковое училище Чёрного Кордона. - А можно глянуть? - Да, не вопрос, смотри. - Владимир Воронин... Что-о-о?!! Не может быть... - Чего ты там? - Так, ничего. Просто, похоже, это - мой старый знакомый. Бывший компаньон. Если это так, то лучше мне с ним не встречаться... Не, ну ты подумай! В танкисты подался! Хотя, что-то в нём такое было... Странность, можно сказать... А знаешь, у меня ведь тоже такая ксива есть. - да ну! Что же ты не предъявил её на кордоне? Когда взяли тебя? - Хочу оставить её на крайний случай. На САМЫЙ крайний...

*** Гюнтер всегда с ужасом и омерзением вспоминал всё, что произошло в ставке барона фон Гейнца в тот день. Когда Гюнтер спросил его, почему он поставляет так мало никеля в Гросс-рейх, тот, мерзко ухмыляясь, сказал, что его «непрерывно атакуют и ему требуется подкрепление». Что «противник слишком силён». И показал «противника». Им оказался заваленный какой-то совершенно немыслимой снедью и винами стол. И сам фон Отто Гейнц, и его офицеры были пьяны. Потом, гауляйтер бегал по залу голым, напялив на себя лавровый венок, и орал, что он – император Нерон. От спортивного, натренированного тела генерала не осталось и следа...

Теперь, всё это было как в "прошлой жизни". Не было ни нищего детства, ни завода, ни бункера... был враг. Враг был везде и повсюду, враг стоял у границ Великой Страны, враг ходил по улицам Родины, управлял её заводами, скрывался на зловонных Болотах... враг проникал даже в казармы Кордона. А если заглянуть в себя - становилось ясно, внутри тебя - тоже враг. Враг, нежелающий чтобы ты был сильным, смелым и беспощадным к врагам Родины. Враг, растлевающий тебя, превращающий в неуважающую себя скотину, безо всяких понятий о чести и совести... Враг, удерживающий твою руку от удара и забивающий чистую голову бессодержательными вопросами...

Володя был таким-же "вы….ком" (как называли детей в Городе), как и Игорь. Но, в отличие от Игоря он был совсем не так прост. Он был хитёр от природы, а потом, как и все горожане, наделённые хитростью - стал подлецом, каких свет не видывал. Попав на завод он "по головам" вышел в начальство, стал инженером... И тогда, ему пришла в голову "блестящая" идея, которая впоследствии его же и погубила. Идея состояла в том, чтобы вербовать на работу рабочих не обожжённых на уловках работодателей. Завлекать их хорошими условиями и грамотно втягивать их в долговую кабалу, не платя им за работу ничего...

Второй шеренгой шли Олег, Ира и Володя. Олег был единственным человеком в отряде, родившимся и выросшем на Танковом Кордоне. Ему трудно было понять радость идущих рядом с ним по этому мерзкому месту товарищей. Кроме того, Олег был Посвящённым Инженером. Олег не был "типичным" танкистом, он был патологически спокоен и дрался только тогда, когда его били. Женского общества он не искал и не избегал. Но у него была одна странность, которая была непонятна никому из тех, кто родился и вырос на Кордоне, поэтому и сходился он только с теми, кто попал на Кордон из Города, или пришёл с Болот. Находясь в Городе, он снимал свой чёрный мундир, надевал спортивные штаны с футболкой и "шёл в народ"...

По Городу шёл демографический отряд. Небольшой отряд, человек 5, не больше. Но несмотря на то, что отряд был небольшой, вокруг отряда образовалось пустое пространство, куда ни один горожанин не смел ступить. Во главе отряда шёл Игорь и улыбался. Пять лет, о, майн Гот, целых Пять лет он не был в Городе, где его шлюха-мать ("как посрать сходила!" - хвасталась она потом своим подружкам), родила его на свет Божий. Рядом с Игорем шла его супруга, Оксана и тоже улыбалась. Как приятно снова оказаться на родном проспекте! Легко и спокойно, без суеты шагать по нему, насвистывая под нос песенку...

Впрочем, вернуться уже наверное не судьба. Да и зачем? Ведь Горсс-Рейх не был настоящей Родиной Гюнтера. Настоящая Родина осталась невесть где, в другом "измерении", в другой жизни... В той "жизни", где у него было другое имя и другой "родной" язык... Впрочем, и та далёкая, почти призрачная страна вряд ли была для Гюнтера "Родиной в полной мере". А вот здесь, в зловонном содоме Города, в вонючем тумане Болот он впервые, за более, чем 10 лет нашёл что-то своё. И Гюнтер всерьёз думал - не остаться ли здесь навсегда? На Болотах ему было явно тесно, но за Болотами можно было "найти жизнь"...

- Да ладно уж, говори, побредим вместе. - Ну... ты знаком, наверное, с идеей Рабочего Интернационала? - Ну да, конечно, знаком... - Ну, вот... Наш президент решил, что в нашей общей борьбе этот народ мог бы стать хорошим подспорьем. Я и вызвался сюда добровольцем, чтобы выявить революционно настроенный актив... ну и помочь, чем можем. Всем, так сказать, Южным Континентом. А ваш фюрер - что? Хотел "цивилизовать восточных варваров"? "Жизненное пространство для Гросс-Рейха"? - Ну да, что-то в этом роде...

- Шутник... На язык себе сосуд подвесь, а то он у тебя чешет больно быстро. Быстрей, чем ты мозгами шевелишь, - Эмильо вытер усы руками. - Впрочем, усы надо обрезать. Так гигиеничнее. Кто знает, когда ещё нам помыться выдастся... - Амиго, нам скорее дадут кров и пищу, если мы найдём пассажиров на монгольфьер. А твой шикарный вид может быть прекрасной заманухой... - Слышь, ты, ёжик в тумане! Какие на хрен пассажиры?! Ты хоть представляешь себе, что такое Болота? Здесь на сотни, слышишь, НА СОТНИ километров...

Незадолго до вылета Гюнтер оформил некоторые документы в рекультивационной компании. Ведь он, в отличии от Эмильо, не был беглецом, а пришёл на болота рабочим-экскаваторщиком от Главного Управления Утилизации. Как ему и хотелось, он продвигался дальше и дальше вглубь Болот, теряя при этом "драгоценные" смены. Здесь, почти в середине Болот, работы почти не было. По крайней мере, для строителей "Системы Отстойников", которая, по сути, была гигантской сливочной-распределителем, превратившим некогда цветущую равнину в зловонное болото...