Светлана Диринаева

в то время мне было всего 15, но с тех пор я передумала. Как женщина, которой сейчас около 35, я влюблена в него, хотя мы друзья. На самом деле, я тоже пытался переместить его на другую сторону стола (потому что в моем новом мире он чувствует себя безопаснее). Я даже не вижу здесь разницы. Теперь, когда у меня есть друг, который не гей, я теперь могу ходить с ним на свидания. Я могу ходить на свидания, которые действительно близки к любви всей моей жизни. Это не первый раз, когда я могу ходить с кем-то на свидания...

Мы собирались приступить к финансовой сделке. Следующее, что я помню, это то, что нас сбила тонущая машина. Водитель разбился. Мою сестру отвезли в больницу, где нас лечили. На место происшествия была направлена скорая помощь. Вскоре после этого мне сказали, что тело было найдено. Меня нужно было срочно доставить в ближайшую больницу, чтобы быть уверенным только в одном условии. Вот почему я получил медицинское заключение. Я должен был выяснить, где я был и что произошло. Когда я добрался до больницы, моя семья вышла и рассказала мне, что произошло...

Мы слышали о том, что его арестовали в новом Орлеане неделю или две назад, и я сказал: хорошо, если то, что он говорит, правда, тогда я собираюсь рассказать о том, что произошло в новом Орлеане. Мы только что услышали гораздо больше о том, как он справился с этим и как мало он понимает в том, что произошло. Мы слышали о том, как он пытался во всем разобраться и пытался прийти и сказать: "Эй, я все еще здесь, и я кое-что понимаю, но это заняло некоторое время". Эми Гудман: Я хочу поговорить об Алонсо Моуринге, который выступил со своим докладом в начале этого года в "Лос-Анджелес таймс"...