Жизнь...

Пойду схожу за счастьем на базар. А после в супермаркет, за удачей… И что с того, что это не товар… Я попрошу ещё любви — на сдачу… И взвесьте мне, пожалуйста, грамм сто, Той совести, что с краю, полкой ниже… Просрочена? Ну, ладно я потом, Куплю в другом ларьке… А вижу-вижу: По акции есть скидка для меня. Давайте доброты, насколько хватит… А есть у вас от злых людей броня? Что-что? На это деньги жалко тратить? А средство есть от жалости у вас? Микстура от тоски, сироп от скуки? Продайте мне ещё вот этот шанс… И крепкую настойку от разлуки… Уюта мне семейного — мешок, Чтоб высший сорт, другого,...

Он шел с охапкой обалденных роз. Красивый парень. Мило улыбался. А кончик носа щекотал мороз. Он с кем-то в трубке весело смеялся. Остановился возле светофора. И в трубку нежно, тихо прошептал: – Соскучился. Люблю тебя. Я скоро. Сильнее чем вчера… Я же сказал, Что с каждым днём буду любить сильнее, Через секунды, дни, через года! Поверь, моя любовь не ослабеет, Мы будем вместе! Вместе навсегда! Он рядом с ним стоял у светофора. Лет пять, как перестал спешить домой. Сначала в бар, домой ещё не скоро. Там в фартуке жена. Дети гурьбой. Лет пять, как перестал ей говорить красивые и нужные слова. – Не зарекайся долго так любить...

Иду как-то домой с тренировки. И вижу в одной из улочек огромное дерево с шелковицей. Ветки прям до земли, а на них спелые, аж падают от малейшего ветерка, ягоды. Ну я ж не выдержал. Пристроился, стою ветки обгладываю. И тут идёт мимо добропорядочная матрона со своим чадом. Ребёнок на меня посмотрел и сам потянулся к веткам. Мамаша как зашипит:«Ты с ума сошёл?? Они же грязные, сейчас мы пойдём в магазин, я тебе куплю, мы дома помоем и ты скушаешь. Никогда, слышишь, никогда не делай как этот дядя. Это же микробы, они могут тебя убить!!!» Ребёнок вздохнул и с сожалением посмотрел на дядю, которого по версии мамы, страшные микробы уже должны были оттащить за ногу в овраг и там дожрать...

-Мам! Ну куда нам ее, на голову? Ты же знаешь, что мы и так втроем в однушке ютимся! - Нина раздраженно посмотрела на мать, но тут же мило улыбнулась и заискивающе добавила: - вот если бы ты поменялась с нами квартирой... В твоей трешке нам бы всем места хватило! А тебе одной нашей квартиры за глаза! Маргарита Сергеевна грустно посмотрела на дочь и покачала головой. Что-то ей подсказывало, что то, что она предлагает - совсем невыгодный вариант для нее женщины. Нинка-то, по всей видимости, снова беременна. От Маргариты Сергеевны не ускользнул и бледный цвет лица дочери, и то, что она время от времени, как бы невзначай, прикладывает руку к животу...

Морозный день на улице за двадцать.Кафешка в центре, зал полупустой,Хоть на часах уже почти двенадцать.Передо мной лишь несколько парнейИ бабушка с костыликом стояла.Зашла видать туда, где потеплей,Глаза от блюд стыдливо опускала.Она спросила: «Можно ль кипятка,Один стаканчик, чтоб чуть-чуть согреться?Не нужно много, только два глотка,Вы, уж простите, некуда мне деться».Высокий парень, видно продавец,Старушку молча усадил за столик.Я про себя отметил — молодец!Ещё, чем удивишь меня соколик?Через минуту стол уж был накрыт,Тарелка супа, выпечка, котлеты.Бабулька вдруг расплакалась навзрыд,Когда он к чаю положил конфеты...

Много лет назад, когда ещё была жива моя мудрая бабушка, она однажды сказала нам с мамой, вешающим новые шторы к Пасхе, одну замечательную вещь… Шторы были, по тем временам, новомодные: с ассиметричными ламбрекенами, кистями, прочими прибамбасами…Они никак не хотели прицепляться к карнизам, падали нам на голову… мы ругались, возились, хохотали, снова брались за дело… – Ещё совсем недавно я бы до потолка прыгала, если бы у меня появились такие шторы, – произнесла бабушка, – а сейчас ни крупинки желания… Оно уходит, девчонки… желание уходит. Ко всему. И к вещам, и к людям… Делайте всё, пока у вас есть на это желание...

Много лет назад, когда ещё была жива моя мудрая бабушка, она однажды сказала нам с мамой, вешающим новые шторы к Пасхе, одну замечательную вещь… Шторы были, по тем временам, новомодные: с ассиметричными ламбрекенами, кистями, прочими прибамбасами…Они никак не хотели прицепляться к карнизам, падали нам на голову… мы ругались, возились, хохотали, снова брались за дело… – Ещё совсем недавно я бы до потолка прыгала, если бы у меня появились такие шторы, – произнесла бабушка, – а сейчас ни крупинки желания… Оно уходит, девчонки… желание уходит. Ко всему. И к вещам, и к людям… Делайте всё, пока у вас есть на это желание...

Иду как-то домой с тренировки. И вижу в одной из улочек огромное дерево с шелковицей. Ветки прям до земли, а на них спелые, аж падают от малейшего ветерка, ягоды. Ну я ж не выдержал. Пристроился, стою ветки обгладываю. И тут идёт мимо добропорядочная матрона со своим чадом. Ребёнок на меня посмотрел и сам потянулся к веткам. Мамаша как зашипит:«Ты с ума сошёл?? Они же грязные, сейчас мы пойдём в магазин, я тебе куплю, мы дома помоем и ты скушаешь. Никогда, слышишь, никогда не делай как этот дядя. Это же микробы, они могут тебя убить!!!» Ребёнок вздохнул и с сожалением посмотрел на дядю, которого по версии мамы, страшные микробы уже должны были оттащить за ногу в овраг и там дожрать...

Волей судьбы одна юная мама, Сына родила на полюшке прямо. Еле сумела добраться к мосту. Но ни одной здесь души на версту! Некого было на помощь позвать. Интуитивно несчастная мать, роды сама у себя принимала. В пышные юбки дитя пеленала, и, согревая, к груди прижимала! Кофту последнюю снявши с себя, Сына укрыла, обняла любя... Это объятье разнять не могли Утром супруги, что мертвой нашли, Маму, согревшую сына собой. И удивительно: был он живой! Маму они у моста схоронили, А того мальчика усыновили. Эта чета никому не открыла, Что, то дитя не родное им было. Заговорил удивленный квартал: - Вот и бездетным Бог сына послал! Мальчик счастливым у них подрастал! Волю любил, часто в поле гулял...

Мам, отведи меня в детство, Там, где мы за руки вновь... Где за стеной, по соседству, Вера жила и любовь... Где кучерявое небо В локонах из облаков... Мир там обманчивым не был... Не было зла и врагов... Мама, я там позабыла Милые сердцу мечты... Я справедливость любила, Небо, людей, и цветы... Мама, мне так не хватает В час неизбежной тоски Сердца, что всё понимает, И теплоты от руки... В детстве всё быстро решалось... Мама бежала на плач... Я через миг улыбалась... Время промчалось, как вскачь... Стало теперь по-другому... Слёзы скрываю, молчу... Где та тропиночка к дому? Мама, я в детство хочу...

В аэропорту прощались хозяин и собака. Овчарку не впустили в самолет. Закон их разлучил, ей не хватало справки, И купленный билет ей не помог. Кричал хозяин с трапа,—Ты меня поймешь! Дождись меня, ты умная собака! Овчарка плакала? А может это дождь? И не скрывая слез, хозяин тоже плакал. — Ты жди меня, ты жди! Я что-нибудь придумаю! Все приготовлю, за тобой вернусь! В глазах собаки — преданность и верность. В глазах хозяина — отчаяние и грусть. Стальная птица в небо поднималась. И все! Все в мире опустело вдруг! Гналась овчарка, самолет догнать пытаясь, Но силы кончились и с ними сердца стук...

Случилось это еще до войны. В лесу стоял дом лесника, но жила там одна только женщина. В пожаре погибла вся ее семья, муж и сын. Остался только пес неизвестной породы. Большой, черный, с белым пятном на груди. Он сам еле остался жив. Бросившись в горящий дом, он пытался вытащить ребенка, но не успел, мальчик задохнулся в дыму. А еле живого обгорелого пса женщина выходила. В благодарность он платил ей поистине сыновней любовью, заменив потерянную семью. Не в силах жить в деревне, где случилась трагедия, она попросилась у председателя назначить ее на место пожилого лесника, давно ищущего себе замену...