Ана Эспехо

— Ангелина, во что ты превращаешь меня? — крепкий сон не позволяет моей тревоги пробиться, и ее личико остается умиротворенным. Обессиленный и вымотанный собственными эмоциями, лишенный роскоши испытывать их, поднимаюсь на ноги. Я разучился справляться с крыльями и сейчас они кажутся мне непосильным грузом, безжизненно болтающимся за спиной. Потерявшие былое величие и больше не ослепляющие взор своей красотой. Читать на ЛИТНЕТ Ⓒ Ана Эспехо

— Остановись! Нисколько не сомневалась в том, что Хард поедет за мной и начнет указывать, что делать. Остановись. Сядь в машину. Как примитивно, Том! Мы живем в двадцать первом веке, и я не обязана тебе подчиняться. Вместо того, чтобы замедлить шаг, иду еще быстрее. Не настолько быстро, чтобы оставить настырно сигналящий автомобиль позади, но достаточно, чтобы показать твердость своих действий. Боковым зрением замечаю, как машина останавливается на обочине и мне удается вырваться вперед. Теперь если Хард захочет меня догнать, ему придется бежать за мной. — Черт возьми, Майя? — он нагоняет меня без особых на то усилий. — Ты можешь остановиться? — хватает меня за руку и разворачивает к себе лицом, и я наконец-то могу во всей красе засвидетельствовать разукрашенную физиономию британца. Левая скула разбита. Костяшки пальцев сбиты. Не то чтобы мне не жалко Харда, просто сейчас мне легче быть бесчувственной, и я даже начинаю понимать британца и стиль его жизни. Когда нет чувств, то и проблем меньше. — Какого черта? — Давай, Том, нападай на меня! Ты всегда это делаешь! — Что? — остаюсь невозмутимой и вопрос мой звучит холодно. — Я вообще-то подрался из-за тебя! — Какое благородство! Поставлю тебе памятник... — Нет! Ты подрался из-за себя!... Читать на ЛИТМАРКЕТЕ Ⓒ Ана Эспехо

— Любовь для падшего под запретом. Так было всегда. И отвечая на твой вопрос, Ангелина, — впервые ненавижу звучание своего имени на его устах, так несмешливо, — падший однажды, больше не способен на любовь. Как минимум, для этого нужно сердце. Как максимум, душа. По моим щекам катятся горькие слезы. Сердце рвется на части от ужасной боли и мысли о том, что я ничем не могу помочь ему. Не могу облегчить его страдания, а просто стою перед ним как маленький, напуганный ребенок и плачу. Дрожащими кончиками пальцев хватаю Германа за запястье. — Расскажи мне что с тобой случилось, — между нами расстояние в жалкий миллиметр. Чувствую горячие импульсы тепла, исходящие от его тела. А моё сердце начинает ритмичнее стучать, ощущая присутствие и не громкие стуки сердца этого мужчины. — Отправляйся домой. Немедленно! — Герман вырывает свою руку и возвращается к окну. Расстояние между нами увеличивается и становится непреодолимым. Безнадежным. Как бесконечная пропасть в бездну. Мужчина, которого я боялась и презирала, вдруг превратился в важного человека, потерять которого равносильно смерти. Моей. Ⓒ Ана Эспехо

Я жадно хватаю ртом воздух, чувствуя усталость и умиротворение, перетекаемое в острую печаль и непонятную мне грусть. Не хватает еще расплакаться! Но вопреки внутреннему голосу, который приказывает мне держать себя в руках, на глазах наворачиваются слезы, и я с интересом принимаюсь разглядывать потолок, пытаясь хоть как-то скрыть свою минутную слабость, не обращая внимание на горячие капли слез бегущие по щекам из уголков глаз. — Майя? — обеспокоенный голос Тома звучит как из тумана и только усугубляет положение, я жмурюсь и слёзы катятся по лицу еще сильнее, а я еще больше не понимаю причину своих собственных слез. — Я сделал что-то не так? — поджимаю губы и отрицательно качаю головой, боюсь заговорить, услышав, как печально и надломлено звучит мой голос. — Майя? — Хард ложится рядом со мной и заботливо гладит меня по волосам, стирая капли слез с горячего лица большим пальцем. Я продолжаю рассматривать потолок, сражаясь с захлестнувшими эмоциями. — Скажи мне, что не так? — Я просто... — обращаю взгляд своих красных глаз на брюнета, зачесываю его волосы назад. — Я люблю тебя. — Хард шумно выдыхает и напрягается, не двигается и почти не дышит. Потом садится на край постели, свесив ноги и дышит как загнанный зверь. — Том? — Всякий раз как слышу это от тебя, теряюсь... Ⓒ Ана Эспехо

— И я слишком люблю тебя, чтобы снова оставить. — Что она сказала? — Я знаю, тебе не нравится, когда я говорю об этом... — Моё сердце учащенно бьётся в груди, признавая в Льюис свою законную хозяйку. Меня пробивает лихорадочная дрожь, как будто ее слова разом повысили температуру моего тела до критического состояния. — Я люблю тебя! — И я обречен! Слова произвольно слетают с языка, пока пюре в моем мозгу отчаянно пытается принять и осознать признание Майи в любви. Она отстраняется от меня, кладет руку на плечо, до боли стискивает и насильно разворачивает к себе лицом, чтобы видеть мой взгляд и смотрит диким взглядом запуганного зверька. — Это твоя очередная шутка, Хард? — её голос дрожит и ломается. Она мне не верит! Конечно она мне не верит! Я не сделал еще ничего, чтобы заслужить её доверие. Майя привыкла, что из нас двоих только она всегда открывала мне свое сердце и говорила о своих чувствах. И я в её глазах со своим признание, как злая насмешка. — Или опять с кем-нибудь поспорил? — её трясет от несдерживаемой злости и вены на шее отчетливо проявляются под кожей от нарастающего напряжения... Ⓒ Ана Эспехо