Иван Доримов

Тот факт, что ты мне нравишься, хоть ты и пытаешься меня убить. Это не имеет смысла, если только это не какой-то артефакт нашей совместной ночи в Пруше. Я не стал добавлять, что это также объясняет ее привязанность ко мне — не заботясь о том, чтобы зайти слишком далеко и заставить ее доказать, что я не прав. Ты либо безрассудный романтик, Литанг, либо просто смертоносный Юнион Стандарт. Терминал является оперативным словом. В любом случае, после того, как я получил информацию по комлинку, я мог ходить по базе, притворяясь одним из чужаков с корабля. Все, что мне нужно было сделать, это быть осторожным, чтобы не оказаться застигнутым в компании других посторонних. Я ела в одиночестве или угощалась на камбузе — я обнаружила, что с посторонними обращаются как с мифическими существами, никогда не задают вопросов и лучше оставить их в покое, если можно помочь.

Безопасность космопорта была менее строгой, поэтому я спрятался в грузовом отсеке лихтера-тяжеловеса и перебрался на «Триумфант» после того, как его погрузили в лихтер. Со мной был гибридный скафандр/спальный модуль, который позволил мне не только пережить подъем в лихтере и совершить переход, но и пережить длительный переход в жестком вакууме в стазисе. Во время подъема на орбиту мне удалось прорваться и проскользнуть сквозь ткань D-материи, которая использовалась для покрытия ящика корабля во время перехода, и найти укрытие в отделившемся заднем крыле корабля. Затем я перешел в спящий режим на неделю, прежде чем перейти на само судно. Там я установил передатчики слежения, создал тайник в кладовой и запрограммировал свой стазисный костюм так, чтобы он будил меня при открытии грузовых люков. Мне немного не повезло с выбором последнего перевозимого судна, но, слушая радиопереговоры вашего экипажа во время разгрузки, я имел довольно хорошее представление о том, чего ожидать, и смог установить контакт.

Его перья были его собственными, так что кроме ремней на нем не было никакой одежды, за исключением ошейника на шее с большим, черным и сверкающим камнем, установленным на нем, как третий глаз. Как только я сосредоточился на нем, оно, казалось, ожило, схватило меня и потянуло — или, скорее, мой разум — к существу. Мне казалось, что меня буквально вытаскивают из тела. Самые мои мысли высасывались из моей головы и кружились, как листья в вихре, к трем черным глазам существа. Я попытался заставить глаза закрыться и вытащить дротик, но безуспешно. И тут моя голова, казалось, взорвалась от боли.

Она издала низкое, довольно отрицательное шипение. У нее была эта зубастая, всегда присутствующая крокодилья улыбка, и, в конце концов, она была старым товарищем по кораблю, так что я довольно легко принял ее как, ну, товарища по кораблю. Итак, мы наблюдали, как остров — такой близкий — какое-то время проплывал мимо в дружеской тишине. Мы приближались к линии холма. — Если мы подойдем достаточно близко, я буду держать тебя за хвост, пока ты хватаешься за дерево. Она бросила на меня пренебрежительный взгляд, низкий лай и томное виляние кончиком хвоста, что я принял за ее смех. Ей эта идея не показалась очень смешной. Я понял, что решение должно быть принято, и это не моя обязанность. — Нам лучше разбудить Цин, она должна знать об этом, — сказал я Сисс и, повернувшись, чтобы спуститься вниз, обнаружил кого-то или что-то, стоящее на дальнем краю ударной воронки и молча наблюдающее за нами.

Это была не тень большого дракона, как я опасался, а тень большого и очень близкого острова, который покачивался в поле зрения, когда наш маленький остров медленно кувыркался в воздушной реке. Это было действительно очень близко. Достаточно близко, чтобы представить себе, что вы врезаетесь в него. «Если бы этот остров смог захватить нас…» — с надеждой подумал я, быстро взбираясь на верхний край кратера. Я посмотрел вниз на верхушки папоротников, медленно марширующих с обычными юркими ящерицами и вьющимися между ними птицами - они должны были быть всего в полукилометре от меня. Мы почти наверняка были достаточно близко к положению покойного острова Редут, чтобы иметь хороший шанс связаться с любой лодкой, которую Молайе может послать за мной, если бы только наш перекати-поле-остров мог запутаться в этих деревьях...

Смятые части носовой и кормовой части можно было использовать для заплат, чтобы заполнить дыры в носовой части, а затем отрезать. Я должен был убедиться, что верхний люк работает в аварийном/ручном режиме, чтобы мы могли запечатать кабину, чтобы сделать ее герметичной. Повреждения днища кабриолета оказались более серьезными, чем я первоначально надеялся, но четыре или пять посадочных самолетов выглядели неповрежденными — достаточно для моих расплывчатых планов. Эти плазменные ракеты с питанием от микрореактора представляют собой полные блоки, так что я мог снять и снова установить их на переборке машинного отделения, чтобы управлять лодкой. Они будут работать как с водой, так и с чистым водородом, и хотя они не будут развивать большую скорость, для моих планов большая скорость не нужна. Все, что мне было нужно, это космический эквивалент гребной лодки.