Татьяна Сенюкова

Он уперся плечом здоровой руки в тяжелую дверь, толкнул ее внутрь и шагнул внутрь. Свет его факела пронзил тишину, высветив в углу человеческий скелет. Он поспешил к нему — нет, это был еще не совсем скелет. Плоть и кости были разъедены от нижней части туловища до середины бедер, словно от какой-то сильной кислоты. Остальная часть большой прочной рамы лежала под остатками скафандра, который был неуклюже привязан к середине, чтобы удерживать весь возможный воздух в верхней половине. Очевидно, какая-то кислота разъела нижнюю половину тела мужчины после того, как он задохнулся. Лицо было как у норвежца. В одной протянутой руке лежала открытая кожаной обложкой маленькая записная книжка. Углы нескольких страниц были небрежно подвернуты — Натс осветил комнату фонариком. Это было голо. Блокнот — быстро поднял его. Страница, на которой началось письмо, была датирована 10 мая 2040 года. Около двух месяцев назад.

В сопровождении Копателя он тихо прошел к следующей пещере слева, проскользнул в дверной проем и, встав спиной к стене, осветил светом фонарика широкую и быструю дугу по комнате. На полпути он остановился. резко; стройная миниатюрная фигурка отчетливо виднелась в свете прожектора. Девушка, которую он видел по телевизору, стояла посреди комнаты, лицом к телеведущему, спиной к нему. Казалось, она не заметила его, когда он двинулся вперед. Что могло быть не так; несомненно, этот свет возбудит ее. Фигура не обернулась, когда он приблизился. Теперь он был так близко, что мог легко схватить ее, но она все равно не двигалась. Нэт шагнул в сторону, посветил ей в лицо фонариком. Ее глаза с красивыми ресницами смотрели прямо перед собой, не мигая; выражение ее прекрасного спокойного лица не изменилось. Робот! Он горько рассмеялся. Но тогда он был не единственным....

Космические корабли! Комната была битком набита ими — всех размеров, старых и новых. Настоящий саргасс. Сначала он подумал, что это могут быть корабли, принадлежащие безымянным обитателям этого мира, но, приблизившись к ним, он узнал земные отождествления. Первым был корабль-разведчик компании American Spaceways! Нат узнал имя: Церера, вспомнил телепередачу о ее исчезновении в космосе. За информацию о его местонахождении полагалась небольшая награда. Губы Ната скривились в насмешке: это не стоило бы его путешествия сюда. В гладком материале пола была глубокая бороздка, где корабль протащили через дверной проем в комнату. Какие машины могли бы выполнить эту работу, не оставив своих следов? Он ходил на других кораблях: все были небольшими, в основном одноместными или двухместными. Последняя запись в журналах многих была о том, что они собирались приземлиться на астероид Мойра, чтобы спасти содержащуюся там девушку.

Продолжая, он мысленно обдумывал события, приведшие к его приземлению здесь. Внезапное появление на телеэкране лица и стройных плеч девушки. Ее привлекательность ясно различима сквозь шлем; на мгновение он забыл, что не любит женщин. Крик о помощи оборвался... но не раньше, чем он узнал, что, по-видимому, ее держат в плену на астероиде Мойра. Он знал, что должен будет сделать все, что в его силах, даже если это будет означать непривычную компанию на неопределенное время. Чары исчезли вскоре после того, как исчезло ее лицо; он вспомнил прежний опыт общения с привлекательными девушками. Проклятые традиции! Изменение курса и посадка на астероид Мойра. Здесь он обнаружил соты пещер, все ведущие из одного большого главного туннеля. Стены пещеры были из прозрачного кварцеподобного вещества, цвет которого варьировался от желтовато-коричневого до фиолетово-серого. Оно выглядело смутно знакомым, но он не мог его определить. Не было времени изучить его более внимательно.

Подхватив зверька здоровой рукой, он быстро взобрался по крутому скользкому склону пещеры. Другая рука в его скафандре висела пустой. Эта пустая рука в скафандре рассказывала историю землянина, ставшего добровольным изгнанником, выбравшего пустыню космоса компании других людей, которые осыпали его непривычной симпатией. Космическая гончая была по-своему дружелюбна; к счастью, такие сложные вещи, как сочувствие, по-видимому, были ему не по силам. Эти двое могли обмениваться впечатлениями об опасности, комфорте, удовольствии, дискомфорте, страхе и восхищении обществом друг друга, но не более того. Он не мог сказать, могло ли существо понимать его мысли.