Шири Ми

Сегодня в лимбе было ненормально тихо. Не то чтобы я ожидала пения птичек или шума ветра, но какое-то движение здесь все же происходило. Не клубился туман, ни одна неприкаянная душа не появилась в поле зрения даже после того, как я несколько раз позвала убитого по имени. Сам он вряд ли мог ко мне прийти — не после того, что с ним сделал убийца, но надеялась, что на мой зов откликнется один из «стукачей» — так мы называли бродячих призраков, которые ходили за нами по всему лимбу, как привязанные. Обычно за карьеру Гончая набирала до ста таких «хвостов». У меня пока было только четыре. С досады хотелось выругаться. Что же это получается?! Мы проделали такой путь — и все напрасно? И это после того, как Пончик перекинул дело на нас, надеясь, что я смогу выйти на след? Проклятье! Может, если немного походить вокруг, получится что-то зацепить? Я шагнула наугад и замерла, интуитивно прислушиваясь. Что-то изменилось. Не в движении тумана или звуках лимба, но что-то определенно было не так. — Надо уходить, — громко произнес Охотник и сильно дернул меня за руку. — Нет, подожди… — отмахнулась, — мне надо понять… О боже! С правой стороны от меня лимб потемнел, налившись темнотой, как дегтем. Понятия верх и низ, право и лево, как и понятие расстояния здесь теряли свой смысл, но если бы в реальности я находилась хотя бы немного ближе к той точке, от которой по лимбу пошли черные круги, смогла бы если не помочь, то хотя бы узнать, что стало причиной. Увы, я была слишком далеко…

— Один, два, три… — зашептал Рик, а я, перепуганная, настороженная и напряженная, как черт знает кто, едва не плакала, уверенная, что в таком состоянии мне ни за что не выйти в лимб. Не помню, на каком счете он остановился, когда из припаркованной возле заброшенной типографии машины меня выбросило в густой потусторонний туман. Я несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь прийти в норму, абстрагироваться от реальности. Огляделась по сторонам, а потом чуть не заорала, потому что почувствовала, как что-то схватило меня за локоть. Не обжигающий ветер или липкую влажность — физический контакт, на который призраки уж точно были не способны. — Не пугайся, это всего лишь я, — произнес туман голосом Рика. — Идиот, — выругалась сквозь зубы. — Я чуть не поседела! Он отпустил мой локоть и надежно взял за руку, так уверенно и безошибочно, будто мог меня видеть. О том, что некоторые Охотники могут общаться со своими Гончими, я знала — и это не от «контакта» зависело, а от сплоченности пары. Я, например, слышала Дома, правда, он меня — нет. Мы надеялись, что после того, как наши отношения перейдут на другой уровень, это изменится… А вот зрение в лимбе отказывало всем Охотникам — без исключения. Не время сейчас об этом думать!

Несколькими минутами ранее Рик все-таки опустил передние кресла, превратив салон автомобиля в кровать внушительных размеров, и теперь сидел, широко расставив ноги, смотрел на меня лютым зверем и ждал, пока я «расслаблюсь», откинувшись ему на грудь. — Ты сама обратила внимание на то, что здесь нет фиксаторов, — более мягким тоном заметил он. — А так я смогу тебя удержать, если что… Ну? Чего ты боишься? Иди сюда. «Еще скажи, что ты не кусаешься», — мысленно съязвила, понимая, что сейчас мое смущение выглядит как минимум неуместным, а как максимум — глупым. «Я просто представлю на его месте Ларса, — решила я. — Ведь будь здесь он, я бы ни на секунду не усомнилась, что это положение обеспечит более надежную страховку». Вздохнула и устроилась в объятиях Рика. Напряженная, как палка! Какой тут, к черту, лимб?! Вставила капу, надела очки и перчатки. Вдох-выдох. — Хочешь, чтобы я посчитал для тебя? Я не чувствовала его рук на себе, допускаю, что Рик, не желая еще больше смущать, решил меня обнять после того, как я войду лимб. Но запах его тела, который впитался в мою кровь еще с той ночи и отказывался вымываться, какой бы шампунь или мыло я ни использовала, а также теплое дыхание, едва задевающее край уха и висок, не позволяли обмануться даже на миг. Я точно знала, в чьих объятиях нахожусь.

— Тогда лучше сразу пересесть назад, — перебил Рик и, не откладывая в долгий ящик, выскочил из автомобиля. Я помедлила, не понимая, почему, раз нельзя разложить переднее сиденье, он тоже пересаживается назад. Не думает же, что я положу голову на его колени! Как выяснилось, именно так Рик и думал. Даже более того! По его мнению, я должна была «со всем комфортом расслабиться в его надежных объятиях». — Ты рехнулся, — покрутила пальцем у виска, — или у тебя просто шуточки такие дурацкие? Разве я непонятно высказалась насчет того, что думаю по поводу каких-либо расслаблений с твоим участием? На его лице заиграли желваки, а губы сложились в хищный оскал. — Послушай меня очень внимательно, Агнесса Ивелина Брунгильда Марко, потому что второй раз я повторять не стану. Мы сюда приехали не для того, чтобы пообжиматься на заднем сиденье моего пикапа, хотя, видит бог, в другой ситуации я бы не возражал, а по довольно важному, хоть и дурно пахнущему делу. И как твой непосредственный начальник, как человек, отвечающий за тебя перед Короной и в первую очередь перед собственной совестью, я просто обязан позаботиться не только о благополучном завершении расследования, но и о твоей безопасности. Поэтому будь добра, не выноси мне мозг, а делай то, что тебе велели!

Я выбрала горячий шоколад и, краем глаза отметив, что Рик взял себе то же самое, остальное сложила обратно в пакет. От бутерброда хотела отказаться, но Охотник настоял. В тишине, нарушаемой лишь жеванием и прихлебыванием, мы то ли поужинали, то ли позавтракали, после чего Рик взял наши стаканчики, термос и опустевшую коробку из-под бутербродов и вышел из машины. Ледяной воздух немедленно забрался в кабину, и я, поежившись, обняла себя за плечи. — Не трясись, — вернувшись, Бронзовый Бог бросил мне плюшевый плед, — укройся. Что тебе нужно для вхождения в лимб? Какой у тебя ритуал? — Ну, — я смущенно отвела глаза, — вообще-то я разговариваю с покойниками, но раз тела здесь уже нет, то, наверное, нет никакого ритуала. — Посмотрела на часы и озвучила очевидное: — Рассвет скоро. Если ты не возражаешь, я приготовлюсь… Рик пожал плечами, и я достала из рюкзака свой рабочий комплект. Нанесла на лицо крем, достала капу, а когда потянулась за очками и перчатками, Охотник раздраженно дернул бровью и проворчал: — Здесь кроме меня все равно никого нет. А уж мне-то ты можешь доверять. Я недовольно глянула на него: — Думаешь, могу? Он закатил глаза и отвернулся, а я выложила все необходимые мне вещи на приборную панель и неуверенно поерзала в кресле, устраиваясь. — Слушай, а нельзя его как-то назад откинуть. Я привыкла работать лежа или полусидя… И фиксаторов здесь нет…