Федор Рыбак

Стоя перед компьютером, она не отрывает глаз от монитора. Она старается следовать ритму музыки, обращая самое пристальное внимание на все, что делают сестры Симорелли1. У нее не так уж плохо получается. Ей всегда нравилось танцевать. И петь. Она просто обожает это. Девушка закрывает глаза, позволяя себе унестись вслед за музыкой, и громко поет припев песни “Миллион баксов”, которую знает наизусть.

- Убирайся из моей комнаты, придурок! - Это не твой дом! - Он такой же мой, как и твой. - Ты знаешь, что это вранье, он не твой. - А вот и мой. - Эй ты, тупица, поищи себе другой дом и других родителей! Приемыш задрипанный! Это заявление еще пуще выводит девушку из себя. Тяжело дыша, Марина разбегается и изо всей силы толкает дверь. Парень убирает ногу, но руку убрать не успевает, и закрывшаяся дверь прищемляет ее. Раздается оглушительный вопль боли. Испуганная девушка быстро открывает дверь.

- Никто. Мне не нужно разрешение. - Очень даже нужно! - Я здесь живу, и делаю, что захочу. - Но не в моей спальне. - Это не твой дом. - Но эта комната – моя. - Вранье. Сильно рассерженная Марина направляется к юному наглецу. Она пытается закрыть дверь, но хамоватый паршивец сует ногу в щель, не давая ей осуществить свое намерение.

- Свет мой, зеркальце, скажи… кто на свете всех страшнее? Какая девчонка, а? Девушка поворачивается и видит стоящего у порога ее комнаты парня. Он помладше ее, на голове его красуется ирокез. Даниэль насмешливо кривится и делает непристойный жест, подняв вверх средний палец, а затем противно ухмыляется. - Кто разрешил тебе входить ко мне в комнату?

- Ты и я – этого более чем достаточно… потому что ты заставляешь меня чувствовать себя на миллион баксов! Положив руки на бедра и широко разведя локти в стороны, девушка движется вперед, плавно покачивая бедрами. Ее поход заканчивается перед большим зеркалом. Марина останавливается и оглядывает себя в нем. Поигрывая длинными светлыми волосами, она корчит рожицы и качает головой.

Стоя перед компьютером, она не отрывает глаз от монитора. Она старается следовать ритму музыки, обращая самое пристальное внимание на все, что делают сестры Симорелли1. У нее не так уж плохо получается. Ей всегда нравилось танцевать. И петь. Она просто обожает это. Девушка закрывает глаза, позволяя себе унестись вслед за музыкой, и громко поет припев песни “Миллион баксов”, которую знает наизусть.

— Нет, патрон. Порто Нуэво всё ещё далеко, намного дальше… — Где-то на краю света, как я погляжу!На краю света, в самом сердце этой сельвы, в самом дальнем уголке Эстадо де Матто Гроссо. Так и есть, в центре Америки, в тех неизведанных обширных чащобах Бразилии, эффектно возвышается Порто Нуэво.Деревенька горняков, искателей золота, алчных отчаявшихся авантюристов, рискующих жизнью в открытой войне с этим миром… Такой она предстает глазам прибывшего человека.

Белый человек сжал губы для того, чтобы сдержать вызывающие боль эмоции, наполняющие его, между тем, как рука беспокойно сжимает письмо, положенное на дно кармана его пиджака, а глаза вновь внимательно осматривают темно-зеленый берег, пока индеец отвечает ему с ледяной краткостью примитивных племен. — Ты нанял мою лодку, чтобы отвезти тебя в Порто Нуэво, я тебя и везу в Порто-Нуэво. — Он тут!.. Это же те соломенные домишки, которые виднеются на песчаном пляже?..

— Когда мы прибудем в эту деревню?.. — Люди споро гребут, патрон, но течение сильное. — Я спросил тебя, когда мы прибудем?.. — Сегодня, патрон, если нас не настигнет буря.Лес над рекой открывал длинный и узкий кусок неба. Он посмотрел на него, словно задавая вопросы черным тучам, угрожающим проливным дождем и громом. — Уже восьмой день, как я в пути. Восьмой день преодолеваю эту реку, что, похоже, никогда не закончится… — Спускаться по реке – это не то же, что подниматься по ней. Нужно иметь терпение, патрон. — Терпение… Терпение!

— Вверх!.. Вверх!.. Вверх!..Мужчина, чей голос управляет гребцами, задавая им ритм, – индеец из племени тупи, рослый, плотный, коренастый, словно вырезанный из старого красного дерева… От его голоса каторжники, похоже, воодушевляются, чтобы совершить большее усилие и их монгольские глаза, иссиня черные, ищут одобрения белого человека, сидящего точно в середине пироги, в шлеме из коры пробкового дуба на затылке. Его беспокойный взгляд шарит по берегам реки, где громоздится тропический лес…

Изящная пирога, длинная и узкая, словно лезвие меча, медленно плывет против течения вдоль берега реки Куйаба под равномерные удары шести весел, толкающих ее вперед. — Вверх!.. Вверх!.. Вверх!..Шесть потных смуглых тел согнулись, чтобы снова выпрямиться, напряженно, с усилием, между тем, как широкие деревянные лопасти весел погружаются в зеленоватую воду…

— Нет, патрон. Порто Нуэво всё ещё далеко, намного дальше… — Где-то на краю света, как я погляжу!На краю света, в самом сердце этой сельвы, в самом дальнем уголке Эстадо де Матто Гроссо. Так и есть, в центре Америки, в тех неизведанных обширных чащобах Бразилии, эффектно возвышается Порто Нуэво.Деревенька горняков, искателей золота, алчных отчаявшихся авантюристов, рискующих жизнью в открытой войне с этим миром… Такой она предстает глазам прибывшего человека.