Андрей Канатов

Корабельная практика после третьего курса планировалась осенью в Кронштадте, перед этим нас отправили в отпуск. Поехал домой в Березайку. Жизнь в деревне шла прежним чередом – заботы о хлебе, одежде и обуви. Не имея ни забот, ни обязанностей, купался в реке, загорал, вечером смотрел кино в клубе, посещал танцы на «сковородке». Около клуба встретил русокосую Марию Иванову. Она окончила техникум и работала в городе Старая Русса. Домой приехала на похороны отца Антона Ивановича. Выражение радости по поводу встречи было неуместно. Через несколько дней она уехала, отпуск пролетел быстро. Возвратился в училище. Наш курс направили на корабельную практику в Кронштадт – колыбель Русского флота. Создавая крепость Кронштадт, Петр Великий указал: «Место сие и флот беречь паче живота своего, яко самое главное дело». На памятнике Петру, установленном в небольшом скверике, этот указ увековечен для потомков. В то время Кронштадт был главной базой Краснознаменного Балтийского флота. После Октябрьской революции Финляндия и прибалтийские республики, входившие в состав Российской империи, получили независимость.

1 мая 1937 года на Красной площади после приветствия наркома Вооруженных сил Клемента Ворошилова, объехавшего войска верхом на коне, участники парада приняли присягу. Принимавший парад с трибуны мавзолея В. И. Ленина читал слова присяги, а мы хором, по возможности громче, повторяли: «Я, сын трудового народа, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, перед лицом трудящихся всего мира торжественно обещаю…» На трибуне мавзолея стояли И. В. Сталин, М. И. Калинин, В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов и другие руководители партии и правительства. Большинство были одеты в полувоенную форму, подчеркивающую скромность и преданность Сталину. Он еще не имел военного звания, но со времен Гражданской войны ходил в полувоенной форме. Наш военно-морской полк прошел торжественным маршем мимо трибуны хорошо, начальники похвалили. Три курсанта упали от напряжения в обморок, когда мы долго стояли в строю и ждали начала парада. Их незаметно заменили. В память о параде у меня осталась в альбоме почтовая открытка с надписью «Курсанты ВВМУ им. Фрунзе на параде». На ней запечатлены Гинкул, Федя Лукьянов, Куперштейн и Борька Рохлин. Петр Синецкий и я стояли в третьей шеренге и в объектив не попали.

Два раза в год на Первомайские и Октябрьские праздники в Москву посылали курсантский морской полк. На этот раз поехал наш третий курс. В апреле 1937 года началась подготовка курсантов училища к участию в первомайском параде в Москве. Как и в прошлые годы, командовать парадом назначили командира флотского экипажа полковника Дубина, признанного грамотным, опытным специалистом по строевой подготовке. Некоторые украинцы с неблагозвучными фамилиями переносят ударение на другой слог, чтобы звучало приличнее – не Нога,´ а Нога,´ не Кочерга,´ а Кочерга´. Наш командир не был исключением. Он не хотел именоваться Дуби´ной, а желал быть Дубино´й. В течение трех месяцев после классных занятий по три часа ежедневно мы маршировали. Чеканили шаг по мостовой Исаакиевской площади, как выражался наш командир полка: «Чтобы девки смеялись и радовались». Курсантов нещадно муштровали, достигая высокой слаженности и синхронности на марше. В Москву ехали в поезде. На остановке эшелона в Бологом я тщетно искал знакомые лица, никого не увидел. Поезд прибыл в Москву ве- чером. С развернутым морским флагом, под оркестр, исполнявший марш из кинофильма «Цирк», в строю с винтовками «на плечо» полк военно-морских курсантов вступил на улицы столицы.

Позже появились пластинки с записями Леонида Утесова и его джаза. Курсант соседнего класса Вася Демченко увлекался фотографией, у него я научился элементарным приемам съемки фотоаппаратом «Фотокор-1», проявлению стеклянных негативов, печати снимков. Иногда курсанты ходили в кинотеатры на Невский проспект, редко на танцы в Дом культуры им. Кирова на Большом проспекте Васильевского острова. К сожалению, во время моей учебы 1934–1938 годов руководство училища практически не уделяло внимания эстетическому воспитанию курсантов. Старая школа обучения будущих офицеров включала обязательные уроки культуры поведения за столом, танцы, эстетику и правила поведения в высшем обществе. Высокий уровень интеллектуального развития и обширные знания «бывших» (так называли дореволюционных офицеров) в литературе, искусстве, поэзии, музыке и архитектуре считались пережитком прошлого. Не нашлось мудрого руководителя, способного возбудить интерес курсантов к русской истории. Мы жили и учились в Ленинграде на Васильевском острове, но равнодушно проходили мимо сфинксов напротив Академии художеств и Ростральных колонн. Не были знакомы с шедеврами Эрмитажа и Русского музея. Не ездили в Царское село и Павловск.

Над тремя входами располагались хоры (балконы), поддерживаемые металлическими колоннами с канелюрами (желобками). На хорах по воскресеньям и в праздники играл духовой оркестр, услаждая слух обедающих. Стены зала украшал лепной декор из элементов герба Морского корпуса, львиных голов и военных трофеев, выполненный скульптором Солдати. После Наваринского сражения 1827 года по распоряжению директора корпуса адмирала И. Ф. Крузен- штерна в Столовом зале напротив входа у задней стороны поместили модель брига «Наварин», вполовину натуральной величины. В 1832 году справа у стены зала поставили еще одну деревянную модель фрегата «Президент». Модели не только украсили зал, но и служили учебными пособиями. С 1901 года бронзовый Петр I (творение скульптора М. Антокольского) наблюдал с высоты двухметрового постамента, как ежедневно здесь проходили, помимо трапезы, разводы суточного наряда, парадные построения в день принятия присяги и выпусков