Давид Новиков

Жизнь иногда подбрасывает такие сюжеты, что впору снимать драму. Вот и моя история – клубок противоречий, обид и беспомощности, завязанный в тесной двухкомнатной квартире. Всё началось с мамы. Она всегда была странной, немного отстраненной. После смерти отца они с сестрой жили вместе в его квартире. Я давно съехала, взяла ипотеку. Родители, конечно, помогали первое время, за что я им безмерно благодарна. Двушка, двое сыновей-подростков – живем, как можем. А потом отец умер, и мама… Мама взяла и подарила квартиру сестре...

Мой папа – идеальный многодетный отец. Как недавно выяснилось на 25-летии младшей сестры, в детстве каждый из четверых детей искренне считал, что батя, конечно, всех любит, но его немножечко больше, чем остальных. А сейчас точно так же считает кот Гоша. * * * Моя гавайская история. Облазил все острова, кроме Оаху. Они, острова, все очень разные, мой самый любимый - Кауаи. Там история и случилась. Отдалённый пляж, людей мало, хорошо побродить по коралловым лужам при отливе, морские существа всех видов и сортов...

Я всегда считал себя здоровым человеком. Но, как говорится, береженого Бог бережет. Решил пройти диспансеризацию, чтобы убедиться, что все в порядке. Пришел в поликлинику, как штык, в 10 утра. Меня встретили очень приветливо, даже удивительно. Бодрые тетушки быстро провели все необходимые обследования и сказали прийти за результатами на следующий день. "Вот это сервис!" – подумал я. На следующий день получил результаты. Креатинин слегка повышен. "Проблемы с почками, нужно делать УЗИ", – заключила врач...

В памяти всплывают дни первой производственной практики в АТБ аэропорта. Все казалось таким ответственным, каждый агрегат – неприкасаемым, а мы стояли, переминаясь с ноги на ногу, полные неуверенности. Подходит инженер смены и выдает задание: разобрать вентилятор двигателя, кажется, Д-36, и аккуратно сложить лопатки в ящик для отправки на завод-изготовитель для восстановления кромок. Каждая лопатка стоила как новенькая "девятка", правда, в отличие от нее, за пределами авиапредприятия никому не была нужна...

Деревенька наша, тихая да скромная, никогда особыми событиями не блистала. Разве что ярмарка раз в год, да свадьбы по осени. Но после войны жизнь всколыхнулась, словно омут после брошенного камня. Мужиков поубавилось, а баб, что вдовых, что девок на выданье – хоть пруд пруди. И вот тут-то мой прадед, Иван, герой войны, вернувшийся с фронта целым и невредимым, решил, что пришло его время. До войны Иван был мужик как мужик: дом, семья, работа в поле. Но, видать, на фронте что-то в нём переключилось...

Был у нас замкомэска майор Аршинников. Он из тех пилотов, которые летное дело знают в рамках моторных навыков, а в технике, мягко говоря, разбираются с трудом. В какой-то момент не повезло, и меня поставили к нему на самолёт техником. В первый же день после этого полетел он на разведку погоды. Прилетает. Спрашиваю его, есть ли замечания. Взял он меня под руку, отвёл в сторону, закурил. - Понимаешь, что-то не то. - Что? - Ну ты проверь повнимательнее, проверь. - Так что проверить-то? – спросил я вдогонку...

Вечер опускался на город, окрашивая небо в оттенки усталой сирени. Я куталась в капюшон, пытаясь спрятать от прохладного ветра покрасневший от слез нос. В руках – маленькая лопатка, в сумке – завернутое в мягкое полотенце тельце моей любимицы, крысы по имени Мими. Мими прожила долгую и, надеюсь, счастливую крысиную жизнь. Но всему приходит конец. И вот, я бреду по парку, ища подходящее место для ее последнего пристанища. Когда-то давно, еще в юности, я завела себе крыс. Не одну, а целую стаю. Они были моими друзьями, моими компаньонами, моими маленькими мохнатыми детьми...

Отношения с ним длились целых три года. Три года, наполненных надеждами, ожиданиями и, как оказалось, глубоким разочарованием. Секс случился довольно поздно, спустя полтора года после начала отношений. И этот первый раз стал настоящим кошмаром, оставив после себя горький осадок как в душе, так и в теле. Со временем ничего не изменилось. Ни одного оргазма. Секс с ним был скорее повинностью, чем удовольствием. "Почему же я была с ним?" – спросите вы. Ответ прост: он казался надежным, семейным. В нем чувствовалась какая-то основательность, уверенность в завтрашнем дне...

Стояла суровая февральская пора. Снег скрипел под ногами, а в не отапливаемом курятнике разворачивалась драма, достойная пера Шекспира, если бы тот писал о курах. Одна из моих куриц, юная особа по имени Обсидиан, решила, что пришло ее время проявить материнский инстинкт. Проблема заключалась в том, что Обсидиан была слишком молода для кладки собственных яиц. Но это не остановило ее в стремлении стать приемной матерью для чужих птенцов. И вот, уже 18 дней Обсидиан восседала на гнезде, полном яиц неизвестного происхождения, словно каменная статуя, не обращая внимания на холод и голод...

Бомбила моя знакомая, которая повадилась ходить в гости к своей родственнице, чтобы (буквально) отдохнуть от малышей. У неё два сына. На момент истории им 4 и 5 лет. Ну а что? Сидишь, пьёшь чай с плюшками, лясы точишь. А за твоими карапузами присматривает тринадцатилетняя дочь родственницы. Ну и там по классике. Девочка просила маму и «тётю Мотю» малышей в её комнату не пускать. И не позволять там что-либо трогать. Сама она, когда на неё спихивали детвору, свою комнату запирала и находилась с ними в зале...

В девяносто пятом году я ехал с родителями на поезде в Адлер, предвкушая долгожданный отдых. Где-то на полпути в соседний плацкарт подсели парни, типичные для того времени: спортивные, с перстнями, четками, разговаривающие на "правильной фене". Короче, какие-то братки местного разлива. Видимо, срубили бабла и решили скататься на юга, погреть свои косточки. И всё бы ничего, но их беспредельная сущность рвалась наружу. Накидались они знатно и начали громко себя вести, орать, нарушая спокойствие едущих рядом пассажиров...

Мне всегда казалось, что жизнь – это как зебра: полоса белая, полоса черная. Но в моей жизни, кажется, кто-то забыл про белые полосы. Или они такие короткие, что я просто не успеваю их заметить. Мне 31, и я, наверное, как и многие женщины моего возраста, мечтаю о простом женском счастье: любящий муж, крепкая семья, дети, дом – полная чаша. Но вместо этого у меня какой-то бесконечный сериал, где в каждой серии новый герой, и все они почему-то оказываются с дефектом. Моему сыну, Егорке, четыре года...