Алина Громинова

Взглянув на свое воспоминание один раз, кажется, что оно может называться, к примеру «О том, как ел арбуз дома», а, добавив некоторые детали, можно сказать, это «О том, как ел арбуз дома и подавился косточкой». Теперь стало более понятно, о каком арбузе идет речь и какая косточка нанесла убыток.

А Смерть вынимает кусочки памяти и складывает в колбы, чтобы воспоминания не растерялись и не рассыпались в бесконечном водовороте происходящего. Смерть никогда не подписывает емкости. А зачем? Разве есть у определенного момента какое-то определенное название, которое описывает его целиком, всеобще?

Смерть подошел к полке со всевозможными баночками. Они носили титул всевозможных не потому, что они были не похожи друг на друга, а потому, что в них хранились воспоминания. Многие заводят папку с названием «Мой Орхифчег» или записывают каждую секунду своей жизни, ну, или, в крайне неэффективном случае, вешают на стены картины, чтобы не забыть.

Смерть тяжело вдохнул морозный утренний воздух — открывать окна нараспашку, когда на улице сильный мороз или зной, вошло в привычку. Так он быстрее доводил себя до крайней точки кипения, а потом ссылаться на «преступление в состоянии аффекта».

Да, даже бессмертные существа должны помнить, что с ними когда-то происходило. Ведь как говорят: «Если ты не помнишь прошлое, у тебя не будет будущего» или «Помни прошлое, чтобы не совершать ошибок в будущем».

Многие думают, что черный цвет — это цвет траура. На самом же деле черный — это цвет аккуратности и интеллигентности. Черный подходит любому человеку, любому месту и событию. Черный — престижный. Но когда-то Смерть был женат, как бы абсурдно и неправдоподобно это ни звучало.