Карина Омельченко

Веки человека опустились, а брови, и без того нахмуренные, сошлись к переносице так сильно, что глубокие, словно шрамы оставленные кинжалом, морщины залегли на лбу. Несколько секунд человек с палкой сидел без движения, и в этот момент казалось, что весь мир вокруг него затаил дыхание.

Много часов проведенных в море, голод и солнце истощили тело юноши, человек с палкой уже чувствовал как смерть медленно, но неуклонно приближается для того, что бы поднять свою косу над телом несчастного. Человек с палкой медленно опустился на одно колено рядом с телом юноши и положил свою грубую сухую ладонь на влажный лоб принесенного прибоем.

Человек с палкой ощущал жизнь внутри юноши так, словно бы перед ним во тьме разожгли небольшой костер, освещавший вокруг себя маленький участок песка. Жизнь в теле юноши силилась не затухнуть, не исчезнуть от изнеможения тела и духа, силилась не дать юноше умереть, но это было слишком трудно.

Тело принадлежало юноше, совсем ещё мальчику, который лишь готовился встретить свою восемнадцатую весну. Он был бледен и худ, одежда, изорванная и просоленная, когда-то выглядела богато и была сделана из хороших тканей, но вода, соль и ветер превратили её в заскорузлые лохмотья, что лишь подчеркивали бедный вид лежащего на песке тела. Похоже, что юноша провел в море не один день. Удивительно было, что он был ещё жив. А он был жив.

От холма до того места на берегу, где лежало тело было около десяти минут пути. Непросто было преодолеть несколько сопок, а после спуститься по крутому обрыву вниз к песчаному берегу, но человек с палкой преодолел это расстояние за долю секунды. Не успела легкая, едва колышущая воду волна отхлынуть, как тяжелая палка уже упиралась в песок около тела, а внимательные глаза изучали его.