Олег Болдырев и группа "Сарма"

Когда мы вернемся, все будет иначе - Прекрасный сбудется сон. И ты не печалься - поможет удача Прорвать злобу мертвых времен. Пусть плачет еврей об Иерусалиме - А нам нет смысла в тоске, Мы все соберемся, мы будем живыми - На будущий год в Москве! Когда придут наши, и кончится полночь, Зависшая над страной, По темным углам попрячется сволочь, Не смея выйти на бой. А ты...

Так славно живется в уютной квартире, Средь символов счастья и сладких икон - Но в этом бескрайнем бушующем мире Есть кто-то, кто вечно тревожит твой сон. И снится тебе это дымное знамя, Огонь, что сожжет твоих милых святых... Он - станет бессмертным, уйдя в это пламя, Ты - будешь мертвым, оставшись в живых. Он сядет в свой "Боинг", и мир содрогнется В ужасе пред беспощадной судьбой - Арабский летчик скоро вернется, Арабский летчик придет за тобой...

Ты убит был в зеленых полях Оклахомы, Не дойдя лишь немного до великой реки. И мы не были в общем-то близко знакомы - В наступленье шли рядом наши полки. Мы надолго там не смогли задержаться, Где остался фанерный обелиск со звездой - Надо было идти, надо было сражаться, Чтобы в мире настали тишина и покой. Ведь Вашингтон должен быть разрушен, Об этом знают все, кто рядом с нами, Вашингтон должен быть разрушен, Ведет к победе нас наше знамя! Когда не хватает света - сияет надежда. Когда не хватает хлеба - питает великий гнев...

Несите Бремя белых - далек покоя миг. Усталость подавите, и ропот свой, и крик. Все, что свершить смогли вы, и все, что не смогли, Пристрастно взвесят люди, к которым вы пришли. Несите Бремя белых - уходят корабли В далекие пределы, к краям чужой земли, И снова, как когда-то, среди иных знамен, Бродяги и солдаты глотают пыль времен. Несите Бремя белых сквозь темные века. И солнечные стрелы, и пламя маяка Укажут на дорогу отсюда - в никуда, К неведомому богу, в пустые города...

Ожидание. Гаснет закат, Живыми становятся здания, Но пока что они молчат - Они замерли в ожидании. Ожидание. Выцветший воздух. Отправленные в изгнание Пророки мечтали о звездах, Жизнь проводя в ожидании. Есть две древних традиции наших - На кофейной гуще гадание О дальнейшей судьбе нации, И - вечное ожидание...

И ветер в клочья рвал и погасить пытался пламя. А я смотрел без слез, запоминая, Чтоб умереть когда-нибудь потом - Лишь рассказав, как ты, босая, Шла по брусчатке, озаряемой костром, Как ты смеялась - ах, как ты смеялась! И замерла ошеломленная толпа, И жалкой и ненужной оказалась жалость, Когда откинула ты волосы со лба, В огонь шагнула...

И ты скажешь негромко: "Снова всё, как всегда - На ветру паутинки нити тонкие рвутся... Мы уходим куда-то, уходят года - Но я надеюсь, у нас будет время вернуться." Я кивну, улыбнусь и привычно настрою гитару - Чтобы снова плести сеть простых и загадочных слов О живущих и живших на этих улицах старых, По которым порой, как ни странно, проходит любовь. И мы будем бродить по осеннему парку, И аллеи протянутся и с горизонтом сольются... Да не слушай ты то, что нам ворон накаркал - Мы уходим, и значит, должны непременно вернуться...

На пустыре, на окраине города, Вдали от домов, вдали от огней, Взошел цветок, что был ярче золота, И серебра он был светлей. И темнота вокруг озарилась Светом, невиданным здесь, когда На тоненьком стебле распустилась Спустившаяся в наш мир звезда. Но не пришли к ней в поисках рая Люди - им было в тот час не до звезд...

- Кто обитает в этой башне? - Скажи мне, добрый хлебороб? - Поэт, что славит день вчерашний, Почти что денди, нервный сноб, Вот он стоит, воздевши палец, Среди нечуждых вам осин - Эпизодический красавец, Суб-доминантный...

Музыку Вечности слушая, Не остановится миг - Мир не изменится к лучшему От умных и правильных книг. За Золотым Ключиком Можно идти всю жизнь - Мир не изменится к лучшему, Рушатся миражи. Ангелов крылья белые Скрылись в сиянье ночном. Мир уже не переделаешь, Хоть он и кажется сном. Но, просыпаясь...

Я знаю, что этот текст ужасен с точки зрения техники и теории стихосложения. Но есть в нем что-то, что уже три десятка лет не позволяет мне ни переделать его, ни забыть. День приближался к ночи, Наступала зима. Рвали кого-то в клочья Шакалы на склоне холма. На площадке колокольни Лежал, поникнув головой, С перепоя переполнен Всею скорбью мировой Старый дьяк. И чудилось В похмельном бреду, Как какие-то чудики Что-то искать бредут. И бормотал он им вслед: "Возьмите меня с собою, Бога иль Дьявола...