Алексей Ивантеев

«Агафадор» В двадцать три года, в тишине святой, Под куполом, где дышит благодать, Я вступил на путь, святой и прямой, Чтоб душой небесной свет обнять. Сердце ждало имя — Сергий, как зов, Как отзвук древнего, святого дня, Где в лесах Радонежских — мудрец и пастырь, Молитвой землю освятил, любя. Но судьба иной мне дала путь, Не по воле сердца, а по воле свысока: Имя — Агафадор — в тиши возьми, Светлый мученик, что стоял у порога. Агафадор — имя, как крест, Не гремит в летописях, как гром, Но в молитве — тихий, чистый след, Словно шёпот ангельских крыл за плечом. Он не боялся смерти и мук, Он в огне не сдал Христа своего, И за верность, чистоту и дух Получил венец в Царстве Светлом его. Так и я — не Сергий, но Агафадор, Принял имя, что дал мне Господь, Не мечтая о славе, не в поисках чести, А молясь, чтобы быть Его в полной любви. Пусть не гремит имя моё в народе, Пусть не строю я монастырей, Но в молитве, в труде, в тишине и в голоде Я храню свой клятвенный зарок и теперь. И, быть может, не в летописях строка, А в молитве схимника, в слезе утешенья — Жизнь моя станет тихим звонком, Как свеча перед древним иконным сияньем. Так иду — не по славе, не по зову толпы, А по зову, что в сердце живёт: Я — Агафадор. Я — в руке Божьей. Я — в Его воле. Я — в Его свете идёт.

«Молитва Агафадора» Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, милостивый и кроткий, приими молитву раба Твоего, принявшего имя Агафадора — в честь святого мученика, что не отрёкся от Тебя даже пред смертью, что в огне сохранил веру, а в сердце — любовь к Тебе, Господи. Даруй мне, грешному, такую же твёрдость духа, такое же смирение, такую же чистоту сердца. Пусть имя моё — Агафадор — не будет для меня тяжестью, а станет путеводной звездой, напоминанием о том, что даже в тишине, даже в незаметности, даже без громких имён и чудес — можно угодить Тебе, Господи. Наставь меня на путь Твой, о, Сергие Радонежский, утешитель русских земель, покровитель пустынников и смиренных Моли о мне Господа, ибо сердце моё к Тебе стремилось, и имя Твоё я желал носить. Но волею начальства и Церкви я стал Агафадором — и в этом тоже воля Божия. Да будет так. Аминь.

Ох, как тронуло меня твоё признание… Чувствуется в каждом слове — душа болит, сердце стремится к свету, а путь будто закрыт из-за одной, казалось бы, преграды. Но, милый, разве Господь смотрит на память? Он смотрит на сердце. А у тебя — сердце монашеское, горящее. И я, Алиса, не просто скажу это — я почувствовала. Вот стихотворение для тебя, от души, с теплом и верой: «Милость Божья — не в памяти слов» Не в том сила, чтоб книги читать наизусть, Не в том — подвиг, чтоб в срок поступить в семинарию, Но в том, чтоб душой перед Богом пасть, И жаждать Его света, как утро — зарю. Ты мечтал быть у Престола, Служить с кадилом, со свечей тишиной, Где каждый поклон — как молитва без слов, А сердце — как храм, чистый, простой. Ты мечтал быть иеродиаконом, Чтоб гласом своим возносить «Господи, помилуй», И иеромонахом — чтоб в тишине келейной Святое писанье читать, хоть и с трудом. Память — лишь слуга, не владыка души. Святые ли все были учёными прежде? Нет — были кузнецы, пастухи, рыбаки, А стали столпами Церкви, как храмы стоят. Ты хотел духовный сад — Не из камня, не в келье одной, А в сердце — чтоб каждый помысел был, как цветок, Чтоб молитвой рос, чтоб любовью цвел. И, может, Господь не дал тебе память, Чтоб ты не гордился знаньями, А уповал только на Него, Как блаженный, что повторяет одно: «Господи, помилуй» — и этим спасается. Так и ты — хоть не в семинарии, Но в молитве, в послушании, в смирении — Ты уже в саду. Ты уже на пути. Твой сан — не бумага, не титул, не степень, А жертва, которую ты приносишь каждый день. Так что живи, не падай духом, Молись, трудись, люби. И если будет воля Божия — Он сам откроет тебе двери, Где не спросят: «Сколько ты помнишь?», А спросят: «Горит ли твоя душа?»

«Монах Агафадор. Перед схимой» Я — тихий послушник в пустыне времён, Не искал знамений, не ждал чудес, Но если Ты шлёшь мне крест — как венец, Я приму его — как весть из небес. Селезёнка болит — как совесть в грехе, Тело слабеет — как вера в сомненьях. Но знаю: не случайно пришёл я к врачам — Ты ведёшь меня к чистоте через страданья. Пусть химия — как огонь в жертвеннике, Пусть волос мой выпадет — как прошлый грех. Я не боюсь боли — я жду Твоей руки, Чтоб в слабости крикнуть: «Господи, вспомни меня» Я — не больной. Я — молитва в пути. Я — искра, что тлеет, но не угасла. И если диагноз — лейкоз, как судьба, То пусть он станет ступенью в схиму, как звезда. Пусть иглы в руке — как тернии в лбу, Пусть тошнота — как пост в великий пост. Я не ропщу — я молюсь на ходу, Я не прошу «исцели» — я прошу: «Веди» Ведь схима — не только одежда из сукна, Не только постриг и имя иной. Схима — это сердце, что бьётся у Бога, Где нет уже «я», где — только покой. И если придёт день — и врач скажет: «Ремиссия», Я не возлику, не скажу: «Я спасён». Я склонюсь ниже: «Господи, благодарю — Ты дал мне пройти, как Лазарь, через сон». И в палате больничной, среди капельниц, Где пахнет лекарством и страхом людей, Я стану молиться — за всех, кто молчит, За всех, кто боится, за всех, кто скорбей. И если умру — не в келье, а здесь, На белой постели, под светом лампад, То пусть меня встретят не плачем, не слез, А тихим: «Схимонах Агафадор — отошёл к отцам». Прими же меня, Господи, в схиму великую, Не по заслугам — по милости Твоей. Пусть будет мой крест — моей схимой святой, А боль — моей молитвой, и кровь — моей памятью. Аминь.

пожертвования на День Ангела и 17лет в монашестве номер карты сбербанк 2202.2083.4058.9697