Владимир Волков

Смешная девчонка Смешная девчонка, коленки в зелёнке, Как будто художник весенние листья Мазками небрежными выкрасил кистью. Поила котёнка смешная девчонка Росой из ладошки, а голубю крошки Бросала, смеясь. Хохотала и пела, Домой со двора уходить не хотела. Теперь повзрослела, надела серёжки. Котёнок? Да нет-уже взрослая кошка. Хотя для меня всё такая же крошка. © Copyright: Волков Владимир, 2009

Дождь Я видел, дождь струился по стеклу, Он мне хотел сказать о чём-то важном, Он рисовал отвесную скалу На полотне стекла, излишне влажном. Он думал, я смогу его понять... Его — лжеца, гонимого ветрами, Когда он в душу лезет, словно тать, Холодными и зыбкими руками. Как неуютно сразу стало мне, Как молния сознание прошила, И понял я - тогда, на той скале, Сама судьба все карты разложила. Верёвка, крюк, страховка - как всегда. А он шутил: «Надёжно снаряженье?» С дождём стекала талая вода, Одно неосторожное движенье... И я уже ничем не мог помочь. И этот крик тогда запал мне в душу, Он эхом повторился в эту ночь, Он до сих пор не вырвался наружу. Дождь на стекле нарисовал глаза, Из материнских глаз стекали слёзы. Тогда... я ей сказал: «Была гроза...» ... А нам давали лучшие прогнозы. © Copyright: Волков Владимир, 2009

Крест Русь моя мои врачует раны Травами целебными с полей, Да с морей солёные туманы Лечат шрамы памяти моей, Безмятежность в ней бывает редко. Ветер клонит ветки до земли - Так враги когда-то гнули предков, Но сломать их так и не смогли. Что ж тогда душа моя так близко Принимает горечь этих мест? Потому ли, что на обелиске Кто-то начертил фашистский крест? Я стою с поникшей головою, Каждой клеткой чувствую протест... ...Этот кто-то собственной рукою На себе самом поставил крест. © Copyright: Волков Владимир, 2009

На сон грядущий Когда-то по млечным дорогам ходили люди, Для жизни цвела небывалой красы планета, Раздольные реки собой наполняли будни, Картины природы не знали границ багета. Хотелось плодам наливаться бодрящим соком, Я сам эти соки впитал на исходе лета. Теперь вспоминаю о времени том далёком, Послушай рассказ о прекрасной моей планете. Когда-то гуляли на воле лесные звери, Резвились в сосновом бору по утру медведи, И люди не знали тогда, что такое двери. И люди ещё не ловили друг друга в сети. Все стало иначе, когда появился порох. Всесильные слабым несли на штыках культуру. Казался опасным до паники каждый шорох, Творцы инквизиций ваяли свою скульптуру. И вот поднялась она выше привычных правил, Ей первый безумец приделал стальные крылья, Второй это чудо науки летать заставил, Покрылась земля постепенно белёсой пылью. Беспечной зимой обернулись людские игры, Следы генофонда хранит межпланетный хостинг, Крадутся по звездному небу стрельцы и тигры... Ну, спи мой хороший, укрой одеялом хвостик. © Copyright: Волков Владимир, 2016

1 Если колокол заплачет Тихо, громко ли, навзрыд, Медью вышитое платье Путник издали узрит. Он услышит, как забьётся Сердце русских деревень, На арену выйдет солнце В белой шапке набекрень. Встрепенётся, захохочет Пробужденная душа, На шесте проснётся кочет, Крикнет, крыльями маша. 2 Избы хмуро под горою После сна протрут глаза. Горе, горе-то какое! Потемнела бирюза. Пошатнутся, накренятся, А потом заголосят. Вмиг заполнится пространство Криком жертвенных ягнят. Спит дитя, на щёчках ямки, А проснётся, что сказать? Вот была и нету мамки, Где же мамку отыскать? 3 Разнесётся звон в округе, До погоста тяжек путь. Крест, молитва, чётки в руки, Горсть сырой земли на грудь. Солнце молча снимет шапку, Опечалится душа, Не суди, малышка, мамку. Нечем было ей дышать. Тяжела судьбы огранка, Путник выбился из сил, Образок в блестящей рамке На могилку положил. Жизнь права, а смерть тем паче. Примет всех людей земля. Если колокол заплачет, Затоскую с ним и я. © Copyright: Волков Владимир, 2020

Мой мир Когда гуляю в парке теплым днём, Наискосок проходит луч сквозь крону, Из листьев клёна делаю корону, Мой мир отображается вверх дном. А значит, я стою на голове, Корона давит тяжестью пороков, И холодом тургеневских порогов Пропитан воздух в этой синеве. Вспорхнула птица, полетела вниз Вглубь облаков, как можно ближе к раю. Я в мыслях дни свои перебираю, Я никогда не падал снизу ввысь. И что за птица,может, певчий дрозд, За облака ушедшая наивность, Моих надежд утраченные ливни И непокой, который в душу врос. Здесь первые показывают прыть, Последние от финиша всё ближе, «Бог умер», - говорит великий Ницше, А Заратустра продолжает жить. Двадцатый век поруган и распят, Корона, гвозди, крест и все соблазны В безверии жестоки и опасны. И каждый день свой суд вершит Пилат. Но в сердце чистом теплится росток Других теорий, верований, мнений, И знает каждый гений и не гений, Где сердце храма - там всегда восток. Вот этот луч пробрался сквозь листву, Своим теплом и светом поделился, Пусть не ко всем, но всё-таки пробился, И путь его подобен волшебству. Мир перевёрнут, каждому дано На уровне своём услышать притчу, Но лишь немногим убедиться лично В том, что вода становится вином. Вернёмся к птице, что сорвалась вниз, Где сердце на мгновенье замирает, Там есть одна - хвостом вперёд летает, Но я не знаю, где такая высь. Пройдусь и встану где-нибудь в тени, Пожухнет и осыплется корона, И громко каркнет глупая ворона, Ей сырный дух над миром властелин. А я свой мир приму, как есть, любым, И этот день, и клён, и эту птицу, И, даже если это только снится, Я в этом мире счастлив и любим. © Copyright: Волков Владимир, 2020

Девчонка хрупкая и юноша худой Шли по воде, всё дальше удаляясь, Шли за руки держась, какая малость. Я пригляделся - это мы с тобой. Шаги, шаги, скольжение по глади, Вдруг ветра шквал, и солнце скрыли тучи, Жизнь обернулась облаком летучим. Я, как щенка, рукой волну погладил, Врагов простил, и воцарился штиль, И море, в нашей нежности купаясь, Забылось и оставило усталость, И увело с собой за сотни миль. Мы шли вперёд за огненной звездой, А в ногу с нами шли за датой дата, Где растворились в отблесках заката Девчонка хрупкая и юноша худой. © Copyright: Волков Владимир, 2020

Костёр горит, и тень ему подвластна, Она дрожит, как падшая звезда, А мне огонь поддерживать так важно, Чтоб вертолёт поляну распознал. Я третий день питаюсь талым снегом. Сочельник. Ярко вынужденный пост. Мне кто-то шепчет на ухо: - коллега, Пойдем со мной, держи меня за хвост. И я готов за ним хоть на кулички, А где кулички, знает только он. Я бросил всё, припрятал только спички, Чтобы спалить к чертям его притон. Всё ближе тени всех, кого я видел, Они как будто выстроились в ряд, И мнится мне, у них всё тот же лидер, И на груди костры ещё горят. А жар такой, что даже вскинув руку, Не заслонить лицо от торжества, В противовес глухому перестуку На сарафане красная канва. Угрюм-река, отдай Танюшке мячик, Не доводи до смертного греха, Не спрашивай меня «А был ли мальчик?», А в спину хохот ха-ха-ха-ха-ха. Да нет, не хохот - рокот вертолёта И хвост в руках, и четкий след копыт Ведёт по направлению к болоту. Я падаю - не ранен, не убит. © Copyright: Волков Владимир, 2020

Велосипед желаний сделан так, Чтоб левая педаль была короче, Чтоб правая цепляла край обочин, Когда с ним управляется простак. Велосипед хотений - как смешно. Пожалуйста, не смейся громко, Отче! Я закрутил педали, что есть мочи, Я думал - ехать быстро не грешно. Я молод был, всё было впереди, Нет ничего длиннее нашей жизни, Беги, лети, цепляйся или висни, Но не убий, не лги, не укради. Так думал я, и будет всё легко: Друзья, любовь, родители, работа, Малина, земляника, шёлк капота И губы, как парное молоко. Коварен путь на транспорте таком. О, как педаль обочину цепляет! Цепные псы из подворотни лают, И лёгкие пропахли табаком. А дальше в гору, хоть и тяжело, Ведь, если остановишься, то крышка. Желание, как маленькая мышка, Исполнилось, скользнуло, отлегло. Дорога в гору замедляет прыть, Колёса превращаются в квадраты, Собрав все силы, выпрыгнуть и рад бы, Но должен я педали докрутить. © Copyright: Волков Владимир, 2020

Я Ему рассказал что было, Где водила меня кривая. Вот бредёт кое-как кобыла, Только мордой слегка кивает. Это жизнь моя тянет в гору Не телегу, не воз — копыта, Мне бы знать, на каком просторе Борозда до небес прорыта. Руки знают, нельзя без дела И творят для гнедой подкову. Сердце знает, любовь и вера Нас приводят к родному крову. Я поведал Ему, что было, Он сказал: - я и так всё знаю. Я спросил: - заберёшь кобылу? Он ответил: - пускай кивает. © Copyright: Волков Владимир, 2020

1 Вселенная манила за собой, А я не знал пойти или остаться, По силам ли с природою тягаться? «Лети, лети,» - шептал морской прибой. И небо, хмуря брови надо мной, Грозя бедой всемирного потопа, Внушало мне на языке Эзопа, Что должен я оставить мир земной. Я полетел. В безмолвном далеке, Там наверху, мое замерзло сердце. Не ведал я смогу ли отогреться, Когда вернусь обратно налегке. Никто не знал, что прячут облака, Как избежать всемирного потопа, Я сверху видел, рухнула Европа Под натиском заморского быка. Она хотела, чтобы пала Русь, Но просчиталась, мертвых собирая. Кресты, кресты от края и до края, Железные, тяжелые на грудь. Но прежде кровь, агонии огни, Главенствие величия разврата, Кувшин и руки Понтия Пилата, И шум толпы: «Распни его, распни!» Вокруг витали призраки людей, Высокое и низменное рядом. Сам сатана поил народы ядом И скармливал плоды своих идей, И вот вам крест, несите каждый свой... Не захотели, сколотили общий. Объединились, чтобы стало проще Оправдывать безумие войной. 2 Вернулся я, и нечего сказать. Кто сам поймет, тому и слов не надо. Тепло земли родной - моя отрада, Ничто так не умеет согревать. Я должен был увидеть это сам. Дано мне испытание такое, Котомка, посох, рубище изгоя И шум толпы, летящий к небесам. Европа христианская ушла, А новая пришла к своей осине, Забыв молитвы матери о сыне. И где найдет приют ее душа? Россия всех прощает, как всегда, И крест поднимет, и нести поможет, Кровавые рубцы на белой коже Залечит освященная вода. © Copyright: Волков Владимир, 2020

Утро. Море смотрит снизу На летящий к небу лес. В позолоченную ризу Он переоделся весь. Я волны зеленой трепет Принимаю на себя, Ветер мысли мои треплет, В сердце чувства теребя. Был лесок совсем зеленый, Глупый, хвастался листвой, Угловатые колени Укрывал под берестой. Я нырял в морскую груду, А она навстречу мне Рассыпала изумруды На нетканой простыне И выплескивала нежно Потаенные слова, Я тебе шептал их, грешный, Ты без слов была права. Спит осенний берег белый Безмятежно тих и сух, В срок слеза сосны поспела И стекла в зеленый пух. Солнце, море: две стихии, Я огонь, а ты вода. Годы - всадники лихие Не вернутся никогда. Ввысь ушедшие деревья Стали ближе к небесам, Очищаясь от безверья, Молча приняли свой сан. Словно светлый образ в храме, Посмотри, он не исчез... Изумрудными глазами Вверх на золоченый лес. © Copyright: Волков Владимир, 2019