На Север: Путешествие в пустоту и баланс «Завтра на рассвете едем на Север». Я произношу это вслух, и фраза сама по себе становится порталом: перемещение на белый сектор шаманского колеса, на территорию бесформенности, становится реальнее. От этой мысли внутренние радары улавливают новое состояние, органы чувств воспринимают его, как датчики – дым. Возбуждение и сонливость одновременно, желание ехать и остаться в своей уютной квартирке… Это странное состояние напоминает осознанное сновидение. Или рассказы Фарли Моуэта, или картины Куинджи и Рериха. Я думаю о Джоне Сноу, короле Севера: интересно, каково ему было при первой встрече с этой землей? Со своими страстями упасть в тишину, в пустоту, где бессилие запечатлеть суть мира становится почти неизбежным. Путь к безлюдью Еду за тишиной и чем-то эпическим. Хотелось прожить пустоту, найти баланс. Долго выбирала книгу, которая будет сопровождать меня на Север, и выбрала текст о предках. Север ведь – дом их душ. Вместе со мной отправляется и шаманское колесо. Оно уже «знает», что впереди, на терском берегу Белого моря, нас ждет работа. А пока я раз за разом спускаюсь к машине, чтобы загрузить все вещи. В 7 утра наш «Сузуки» нехотя покидает питерский дворик. Мы направляемся в белый сектор колеса – сектор Севера, Зимы, Духа. Белое море и притяжение пустоты Чем ближе к Северу, тем отчетливее возникает ощущение другой реальности. Как пишет Даан ван Кампенхаут, в шаманском цикле колеса Север – это пустота и тишина, где физический мир проходит мимо нас. Наше тело и разум функционируют на другом уровне. Там мы вступаем в свой внутренний мир, где соединенность с собой становится единственным якорем. Мы несемся по трассе «Спб – Кола» и, оттолкнувшись от западной точки Онежского озера, устремляемся к Кеми – западной точке Белого моря. Чем ближе к Полярному кругу, тем чаще я думаю о выживании. Сейчас август, но каково здесь зимой? Что нужно собрать, сделать уже сейчас, какой урожай собрать, какую «охоту» устроить, какие знакомства на уходящем летнем секторе колеса, чтобы это помогло пожить следующую зиму? Мне захотелось прямо сейчас запасаться ягодами, грибами, водорослями и животным жиром и шкурами. Заполнять на зиму кладовые, как белке. Идея брать отпуск летом вдруг показалась глупой и даже опасной. Попрыгунья стрекоза лето красное пропела… Но на сожаления штурману нет позволения, поэтому приходится его быстренько «переработать», помедитировав прямо на трассе. После Петрозаводска и Медвежьегорска на карте появляется Белое море. Сама мысль о его близости рождает странное состояние. Какие же тонкие стволы деревьев, что мелькают за окном, болота и сухая желтая трава. Лесотундра… Тонкая грань между жизнью и выживанием. Когда мы, наконец, останавливаемся в глэмпинге «Поморский», я думаю, что природа здесь – абсолютная эстетика. Белое море рядом, его дыхание осязаемо даже в темноте. Остров: Тонкая грань отделенности В сумерках мы осматриваем глэмпинг. Каменные плиты под ногами напоминают о том, как важно выбирать, куда ступать, – не только здесь, но и в жизни. Между камнями – мягкая черника, укрывающая опасные трещины. А вечером я вывихиваю ногу – как будто все тревоги и страхи о Севере нашли выход. Сначала была злость на собственную неосторожность, но я успокаиваюсь: опыт – это то, что есть. Утром боль чудесным образом уходит. Утро встретило северной ясностью – той, что приходит после ночи, когда природа будто замирает в абсолютной тишине. Я выхожу из глэмпинга, поставленного на плоских камнях у Белого моря, и вижу его бесконечную линию горизонта. Белое море — динамическая сущность. Оно меняется ежеминутно, как если бы жило своей собственной жизнью. В этом месте меня пленяет эстетика — каменные плиты под ногами, линии сосен, словно отточенные кистью, и острова, разбросанные как звезды в ледяной пустоте. Я узнаю, что здесь снимали фильм «Остров» — картину, которую я пересматриваю раз в пару лет, всякий раз заново осмысливая её вопросы о жизни, смерти, вине и прощении. Слово «остров» внезапно обретает глубину. Это не просто географическая форма. Это метафора человеческой жи
4 месяца назад