Карл Травкин

Я с восьми лет сам на себя зарабатывал и дорогу пробивал себе тяжелым трудом, а тебе все даром дается! Отец для таких, как ты, целый день работает. Да разве один я? Вся страна не покладая рук трудится, чтоб из вас люди вышли! А вы что делаете? Безобразие! Распущенность! На тебя все соседи жалуются! Вот подожди, я когда-нибудь возьму ремень да поучу тебя так, как меня в свое время учили! Петька со страхом смотрел на отца. Этот большой, сильный человек с черной густой шевелюрой и сросшимися бровями, под которыми трудно было угадать цвет его глаз, был чужим и непонятным мальчику. Иногда отец...

— Петя ни при чем. Он кораблики пускал. — Я, папа, кораблики… — Какие еще кораблики? — загремел Русаков-отец. — Ко мне взрослые люди приходят, на моего сына жалуются! — Это из угловой дачи к вам приходят? — осведомился Мазин. — Так я у них стекло разбил. Я нечаянно… в воробья метил, а попал в стекло. А Петя испугался и побежал. Вот они на него и сказали. Не разобрались как следует и напали… А еще взрослые! — объяснял Коля Мазин, глядя прямо в глаза Русакову и закрывая Петю своей крепкой, приземистой фигурой. — Не разобрались, — мямлил Петя, выглядывая из-за плеча товарища. — «Не разобрались»! — передразнил его отец, уже смягченный признанием Мазина...

После случая со стеклом ребята выработали особую систему самозащиты. Теперь, что бы ни случилось, перед отцом Русакова виновным всегда выступал Мазин, а перед матерью Мазина — Петя. — Вы, гражданка Мазина, обратите внимание на своего сына. Он и моего вконец испортить может, — внушительно говорил Русаков-отец матери Мазина. — Подумайте! — возмущалась та. — Да как он может мне такие вещи говорить! Ведь чего только его Петя не выделывает! Он добьется того, что я не позволю своему сыну играть с Петей. В конце концов родители, к большому огорчению мальчиков, категорически запретили им встречаться...

Петька, целься в правый кружок, а я в левый! Следопыту надо бить без промаха! — поучал Мазин. С наступлением осенних дождей Мазин притащил из дома клеенку, а Русаков — дождевой плащ. В землянке и в проливной дождь было тепло и сухо. Мазин достал где-то азбуку следопыта и требовал от Петьки, чтобы он срисовал ее и выучил наизусть. Зимой товарищи ходили на лыжах в лес. Ставили силки, но зайцев в этих местах не было. Сегодня Мазину посчастливилось — он убил ворону. Прождав товарища до позднего вечера, Мазин взял клочок бумаги и написал: «Убил дичь...

— Ешь! Ворон на нашу долю хватит, — сказал он, храбро отправляя в рот ломтик рыбы. Петя, зажмурившись, последовал его примеру. Оба молча жевали, украдкой наблюдая друг за другом. — Все охотники едят мороженую рыбу, а собаки на севере преимущественно питаются этим, — со вздохом сказал Петя. В котелке забулькала вода. Мазин вытащил ворону, потыкал ее ножом и снова бросил в котел: — Жестковата. Петя повеселел. — Конечно, пусть упревает, — с живостью сказал он, похлопывая себя по животу. — И вообще я здорово сыт. Возьми мою половину, если хочешь, — добавил он, подвигая Мазину оставшийся ломтик рыбы...

Мазин прищурился и уничтожающе посмотрел на него. — Если человек делает плохо и знает, что это плохо, то это еще ничего, — медленно сказал он, — а если он делает плохо и думает, что это хорошо, то это уж дело дрянь! — Я не думаю, — быстро сказал Петя, — насчет учебы и вообще… — То-то, — сказал Мазин. — Себя обманывать нечего. Он достал азбуку следопыта, прикрыл рукой подпись под рисунком и строго спросил: — Чей след? — Утки, — поспешно ответил Петя. — Сам ты утка! — рассердился Мазин. — Кому я говорил — выучи наизусть! Глава 9 ТЕТЯ ДУНЯ Васек был дома один. Он принарядился, начистил ботинки и, не зная, что с собой делать, ходил по комнате...