Марат Салманов

Я видел его сегодня. Маленький мальчик, у которого было грязное лицо, грязная одежда, грязные руки и ноги. Он был немного застенчив, когда подошел ко мне. Его густой испанский был слишком труден для моего понимания, и мой Испанский становится довольно хорошим. С другой стороны, он был маленьким индейским мальчиком, так что, возможно, он вообще не говорил по-испански. Но он определенно о чем-то просил. У него были большие карие глаза, а маленькие ручки покрывали бородавки. Я не знаю, откуда он взялся...

Вы идете домой из магазина с двумя галлонами воды, по одному в каждой руке. Вы сворачиваете с главной дороги и направляетесь по грунтовой, где деревянные дома, построенные на сваях с занавесками вместо дверей, отходят от дороги и освобождают место для игр полуодетых детей. Вы проходите мимо мебельщика, работающего в своем маленьком магазинчике, и он машет вам рукой и говорит: “Привет!” через бандану, обернутую вокруг его лица, чтобы он не вдыхал древесную пыль. Подросток проезжает мимо на велосипеде, надвинув шляпу задом наперед, и улыбается вам...

Он был назван La Solution, что означает Решение. Хотя я не вижу, как это может быть решением чего-либо. Там жил Убальдино. Он был сиротой с ужасным состоянием кожи. Мы впервые увидели, как он идет по улицам города Бокас, опустив голову и обхватив руками свое хрупкое тело. Ему было двадцать, и он уже восемь лет был сиротой. Он и его брат Анивал, на десять лет младше. Моя история не об Убальдино. Эта история слишком печальна, чтобы ее рассказывать. Моя история о его доме в Лос-Анджелесе. К счастью, Убальдино и его младшего брата приютил добрый индеец нгобе...

Было около десяти часов, когда ветер начал усиливаться. Он шел с материка и через залив. Обычно штормы приходили с моря, и мы, защищенные островом, не испытывали на себе основной удар волн и ветра. Эта ночь была другой. Накатывающие волны набегали на берег, обдуваемые ветром и вздымающиеся. Панга начала взбрыкивать , как молодая лошадь, привязанная в стойле и готовая к скачкам. Ли поднялся на палубу, чтобы переместить пангу на корму, где она могла бы иметь голову, но ветер был слишком силен, чтобы рисковать перемещать маленькую лодку...

в моей жизни было много штормов. Я видел ураганы и торнадо, град размером с мяч для гольфа и снег глубиной в шесть футов. Но мне никогда не было так страшно, как в ту ночь. Мы жили на нашем 60-футовом кетче Уильяма Гардена. Это была красивая старая лодка, полная тикового дерева ручной работы. Мы стояли на якоре у пристани на острове Колон, Бокас-дель-Торо. Это была тихая бухта, где двадцать пять кораблей или около того были пришвартованы в комфортабельном лодочном сообществе. Мы подружились с другими лодочниками и наслаждались связью, которую может принести жизнь на воде...