Емельян Каверин

— Саша, лови еще! — окликнула его Наташа. — Спасибо. У меня и эта в зубах завязла, — буркнул он, не поворачивая головы, и прижался лбом к холодному стеклу, Внизу по-прежнему расстилалась тайга. Но в сплошном море лесов появились теперь островки скал, А далеко впереди начала вырисовываться грязно-серая громада гор. Саша придвинулся к окну. Ландшафт внизу менялся быстро. Вот лес потянулся уже лишь узкими рваными полосами… Вот он почти исчез… А под самолетом начали громоздиться друг на друга какие-то мрачные темные глыбы. «Будто развалины древнего замка!» — подумал Саша, вглядываясь в голые безжизненные утесы...

Прииск Рассвет, — сказал мужчина, поднимая голову от карты. — Отсюда полетим прямо на север. Саша обернулся к нему: — А далеко еще? — Да, порядочно. И больше нам не встретится ни одного населенного пункта. — Он снова склонился над картой и что-то пометил на ней карандашом. Взгляд Саши задержался на его сильных жилистых руках. Это был таежный геолог Андрей Иванович Степанов, Крупное, в глубоких морщинах лицо его было почти черным от загара, и только маленький, словно перекрученный, шрам ярко белел на левом виске у самого уха. Этот шрам и густые кустистые брови придавали лицу геолога суровое, даже мрачное выражение...

Андрей Иванович с интересом посмотрел на молодого аспиранта: — Вот как! Ну что же… Будем работать вместе… Месторождение интересное, но… разобраться в нем не легко. — А вы… — Меня недавно перевели в эту экспедицию, и я еще не составил о нем определенного представления. Для этого нужно тщательно обследовать южное продолжение рудной зоны. — Разве она продолжается на юг? — Да, мы это установили несколько месяцев назад. Но там еще уйма работы. — И все те же халькопиритовые руды? — Не только халькопирит… Да вот доберемся и увидите сами. Андрей Иванович расправил на коленях карту и обернулся к окну...

Но вдруг сиденье будто ушло из-под него. В самолете стало странно тихо. А в ушах возник тонкий звенящий свист. Этот свист словно ввинчивался в голову. На мгновение Саше показалось, что он на качелях и падает с головокружительной высоты. Внутри у него все замерло, повеяло щекочущим холодком. Он инстинктивно ухватился за ящик и глянул вниз. Под крыльями самолета все так же неслись зеленые волны леса. Но лес этот был теперь значительно ближе. Внизу различались темные прогалины, отдельные группы деревьев, какие-то странные нагромождения стволов… И все это мчалось, стремительно мчалось навстречу самолету! «Опускаемся…» — подумал было Саша...

Медведь рыкнул еще раз, медленно попятился и исчез в ночном мраке. В самолете было темно и тихо. Только из пилотской кабины время от времени доносился приглушенный стон да слышалось неясное бормотанье. Саша поправил повязку на голове и попытался вытянуть ноги. Он лежал на спальном мешке, разостланном меж тюков и ящиков, и смотрел на смутно поблескивающие окна кабины. Там, за этими черными окнами, притаилась тайга. Саша повернулся на бок и погладил ноющее плечо. Сильно болела ушибленная голова. А тревожные мысли не, давали забыться. Ну, кто бы мог подумать, что так нелепо закончится это первое в его жизни путешествие! Ведь столько было сборов, столько надежд и мечтаний...

Все это произошло в одно мгновение. Первое, что отчетливо врезалось в память, была внезапная резкая тишина, сменившая вдруг треск и скрежет. Казалось, будто именно она, эта жуткая звенящая тишина, прижала его к полу, сдавила голову, больно сжала левое плечо и стиснула ноги, не давая возможности двигаться. Перед глазами Саши дрожало какое-то красное пятно, руки беспомощно старались нащупать точку опоры. С большим трудом он поднял тогда голову и освободил зажатые ящиком ноги, потрогал ушибленный лоб. Рука коснулась чего-то липкого и теплого, И тут только Саша понял, что случилось несчастье...