Анатолий Бадыков

Одинокий молящийся повязал кусти, поднялся по ступенькам, миновал желобчатые колонны и скрылся в глубине храма. За парапетом никого не осталось.    Йезад почувствовал покой опустевшего храма, такого прохладного и затемненного. Роксана права — истинный оазис в самом сердце громадного, безумного города.    Слева донеслось шарканье ног, шлепок сброшенных сапат, а через мгновение совсем рядом с ним появилась высокая худощавая фигура в белом — жрец-дастур в полном облачении, от которого веяло сандаловым дымком. Запах заставил Йезада печально улыбнуться.    Дастур улыбнулся в ответ.    — Сахиб-джи… —...

Он выпустил поверх брюк белую ритуальную судру и рубашку, выудил из-под рубашки священный шнуркусти, которым парсы подпоясываются, и начал молиться, развязывая узлы на кусти. Расслабил узел на поясе и поднял кусти ко лбу.    Знакомый жест в неясном свете вдруг пробудил в памяти слова молитвы, которую Йезад много лет не читал: «Ахура мазда кходаи, аз хама гуннах, патер пагиерманум…» Он не останавливал слова, всплывающие в памяти и странно радующие его своей незабытостью. А молящийся сложил кусти в две петли и снова поднес шнур ко лбу. Йезад знал, что он сейчас произносит «манашни, гавашни, кунашни», после чего заново завяжет священный шнур...

Вилас приветственно помахал Йезаду с крыльца запертого книжного магазина, указывая на место рядом с собой.    — Поздно, — отказался Йезад, разминая шею в надежде избавиться от боли в затылке.    — Ты чем-то расстроен? Что случилось?    — Да Капур… Ты же знаешь, он собирался выставить свою кандидатуру на выборах. Теперь все отменяется. Говорит, жена запретила.    — Мило, — расхохотался Вилас. — Пенджабец у жены под каблуком — большая редкость.    — Понять не могу, что с ним происходит. Но моя прибавка накрылась.    У крыльца появился чернорабочий с пустой корзиной и остановился на почтительном расстоянии...

— Думайте о другом, Йезад: у нас всегда есть те фотографии. Наш с вами город сохранен на них и для тех, кто будет жить после нас. Они будут знать, что некогда в этом сверкающем городе у моря был тропический Камелот, золотое место, где люди разных рас и вер жили в мире и дружбе…    Йезад перестал слушать, ему было тошно, хотя, вопреки всему, он испытывал странную привязанность к этому человеку, с его страстями и противоречиями. Он не сомневался, что через два месяца, когда пройдут выборы, Капур будет жалеть, что не попытался принять в них участие. А может быть, ему и двух дней хватит, чтобы раздумать и ввязаться в политическую борьбу, — с Капуром ведь никогда не знаешь...

Забавно, — невесело усмехнулся Капур. — Мы поменялись ролями: теперь я повторяю ваши слова, а вы мои. — Он вздохнул. — Хотел бы я, чтобы у меня был выбор.    — Выбор всегда есть.    — Но на первом месте семья, Йезад, и вы это знаете. Жена напомнила мне, что сначала надо позаботиться о близких, а потом уже об обществе. К тому же у меня давление, и эти деньги в чемоданчике — я с ней согласен, они не должны уйти на выборы.    Взяв Йезада за руку, Капур повел его в свою каморку.    — Напрасно вы так расстроились. Мне поначалу тоже казалось, что это правильно. Но теперь с этим покончено.    — Но вы говорили, что это ваш долг...

— Все так же. Все спрашивает насчет квартиры, начался ли ремонт. Я говорю, скоро, папа, скоро начнется. Он огорчается. Понимает, что мне нечего ответить.    Муки совести отразились на лице Джала. Он заломил руки, безмолвно взывая к Куми, потрогал слуховой аппарат.    — Не работает эта штука, — сказала Куми. — Сходил бы новые батарейки купить. А я тебе потом расскажу все, что узнаю от Роксаны.    — Не нужно, он работает. — Он перестал дергаться.    — У папы день на день не приходится, — продолжила Роксана. — Плохо, что таблетки кончаются раньше, чем приходит его пенсия.    — Мы бы рады помочь...

Он продолжал распространяться на эту тему, но Роксана не слушала — ей пришло в голову, что раз потолки в таком состоянии, то их незачем оберегать от рук Эдуля. Хуже ведь не станут.    Роксана вдруг подумала, что идея не так уж и плоха: пусть он расчистит потолки, залатает как сумеет, чтобы хоть ничего не обрушилось. Ну останутся неровности и трещины, так что? Эдуль же денег не берет, по крайней мере, папа сможет вернуться домой. Но прежде надо уговорить Куми.    — Если ты уверен, — сказала Роксана, я могу рассказать Джалу и Куми о твоем любезном предложении.    — На сто процентов уверен, — подтвердил Эдуль...

Дожидаясь лифта в вестибюле «Шато фелисити», Роксана услышала сначала звук мотора машины, остановившейся у парадного, потом лязг и грохот. Это подъехал Эдуль Мунши со своими инструментами.    Роксана была совсем не в настроении выслушивать разговоры мастера на все руки и надеялась, что лифт появится прежде Эдуля и спасет ее. Хватит с нее нервов из-за этого визита к Джалу и Куми, этой попытки наладить отношения с ними. Так необходимо найти способ вернуть папу домой, Йезад больше не выдерживает напряженности, он очень странно ведет себя. Особенно в последние дни…    — Кого я вижу! — раздался голос Эдуля...

Еще хуже получится, — пробормотал Капур, но, поразмыслив, согласился посмотреть, как это будет выглядеть.    Хусайна послали поискать лампочку в кладовой.    — Я не понимаю, — решился вернуться к теме Йезад. — У вас были такие планы, вы уже проделали подготовительную работу, говорили мне, что даже манифест написали — почему вы вдруг раздумали?    — По многим причинам. Все это… в общем, это слишком сложно. Я думаю, что нереально на что-то надеяться…    Он не закончил фразу и отвернулся, но Йезад видел растерянность на его лице, отраженном в витринном стекле.    — Слишком опасно. Жена мне правильно сказала: она сказала, что в наши дни выборы свелись к бандитским разборкам...

— Я подвешу со стремянки, — вызвался Йезад, — это дело деликатное: повесить слишком близко, бита разобьет лампочку, слишком далеко — не будет выглядеть реалистично.    Стоя на верхней ступеньке, Йезад опустил лампочку:    — Ну как?    — Чуть пониже, — попросил Капур, — я хочу, чтобы удар шел как бы снизу вверх.    Йезад кивнул, и еще немного опустил лампочку.    — Так? У нашей витрины толпы будут стоять. Полицейского придется пригласить, чтобы сдерживал народ.    — Надеюсь. Чуть левее.    — И знаете, мистер Капур, вам стоит воспользоваться случаем и обратить внимание публики на ваше имя — скажем, сделать ленту на витрине с надписью: поздравления с праздником от Викрама Капура, владельца...