Эми Рассудова

Работал он агрономом, но и другие естественные науки изучал, прекрасно знал историю. Весь дом его был в книжных полках. Среди многих сотен книг немало было и старинных арабских – сочинения ученых, философов, богословов. Этих книг на арабском языке Умар-углы Инама лишила советская власть. Приехали однажды в кишлак красноармейцы в островерхих шлемах с большой красной звездой. Они обыскивали дома, забирали арабские книги – и тут же сжигали их на кострах… С тех пор Умар-углы Инам, человек глубоко верующий и вообще очень добросердечный, к советской власти никаких добрых чувств не испытывал…Отец Мухитдина был человеком физически сильным...

Он снова закрыл глаза. Я подошла ближе и взяла его за руку.–Я никуда не ухожу, Чилли,– промолвила я ласково.–Ты возвращаешься домой. А потом…– он слегка вздохнул,– уйду и я.Несколько минут я тщетно пыталась выведать у Чилли, что он имел в виду, но он либо притворился спящим, либо действительно уже успел задремать. Я поцеловала его в лоб, он никак не отреагировал на мой поцелуй. Пришлось мне оставить принесенный для него обед рядом с газовой конфоркой, чтобы он разогрел его себе попозже, а самой ретироваться восвояси, бросив на прощание негромкое «до свидания».* * *–Добрый день, Берил,– поздоровалась я с экономкой часом позже, заходя на кухню...

–Пожалуйста, только не вздумай освежевать ее и спустить кровь,– попросила я.–Что ты говоришь такое, Тиг? Конечно, я не стану ничего этого делать. Упокою бедняжку где-нибудь в лесу неподалеку от Киннаирд-лодж и даже обозначу место захоронения парой веток.–Спасибо тебе.Я крепко прижала к груди свой драгоценный груз, и мы двинулись в путь. На выезде из имения мы свернули влево, по направлению к церкви, потом проехали еще несколько километров, углубившись в горы. Но вот впереди показалось низкое строение из серого камня, судя по всему, дом фермера. Из трубы тянулась тонкая струйка дыма. В сгущающихся сумерках было видно, как сотни белых пушистых точек разбрелись по окрестным пастбищам...

–Потому что ты не можешь просто взять и полностью измениться. Это не в твоей власти. Как же мне объяснить тебе, что мир вокруг тебя не вращается?–Я это понимаю.–Ты понимаешь, но не веришь. А должен искренне поверить.–Так что же, я не могу быть счастлив, не могу измениться, чтобы быть счастья достойным, но ты, тем не менее, зачем-то пытаешься вырвать меня из круга перерождений? У меня еще один небольшой вопрос: а, собственно, для чего?–Чтобы ты смог увидеть смысл в чем-то еще. В чем-то доступном и возможном.–Этого не будет.–Это ты сейчас так говоришь. Все проходит, знаешь ведь.–Почему тогда не прошло...

Hallucinations only quickenYou will be a king, hunIn a crown of sicknessАрдмир Квуд, ранее творчествоЯ обнаружил себя в странном сне, который казался мне чужим. Я напал на улице на какого-то человека. Шел за ним до подземного перехода, прятался в тусклом свете ламп, держался метрах в девяти-десяти от него. Уже в переходе тихо и быстро сократил расстояние, догнал и приставил пистолет к затылку. Угрожал. Была уверенность, что этот тип знает что-то важное – например, где найти мою цель. Да, похоже, я – убийца, и сейчас иду по следу того, кого преследую уже давно. Я бью захваченного человека пистолетом...

–Ну да, вместо этого ведь можно обманывать себя, благо есть из чего выбирать – от самых разных веществ, помутняющих разум, обжорства, залипания в сериалы и сна, до общения с людьми, создающего иллюзию того, что ты не один и так называемого развития, самореализации, хобби, карьеризма и прочего. Это путь оптимиста – человека, видящего выход во всем подряд – и постепенно убеждающего себя, что нашел. Если я хотя бы могу признаться – и вам, и себе – в своем бессилии и разочаровании в жизни, то вы не можете признать, что ваше “счастье” – иллюзия, самообман. Вам бросили кость, и вы решили, чтобы не было обидно, притвориться псом...

Он был на пределе.–Ты ведь бог, ты не должен допускать такого! Хорошо, ты не можешь спасти всех, ладно. СПАСИ ЕЕ! Вот же она, в шаге от тебя!–Пойми, я не могу делать исключений. Ты бы не просил меня об этом, если бы знал…–Я просто ЗНАЮ, что это неправильно. Мне плевать, какие там планы…–Нет, не плевать! Посмотрим, как ты будешь плевать плевать, когда тебя…–Делай что хочешь, мне все равно. Накажи, лиши всего, но ее!–Я и так лишил. И поэтому не могу вернуть.И так продолжалось уже минут пятнадцать. По большому счету, они говорили одно и то же раз за разом, но я все же уловил несколько новых деталей и теперь был почти уверен, что знаю причины упрямства бога...

–Если он тогда выжил, то было бы неплохо найти его. Хочу говорить ему что-нибудь такое, от чего бы он корчился.–Забудь. Все уже…Мэри-Кейт еще не успела договорить, как начался новый виток фэнтезийной трагикомедии, постепенно все больше напоминающей фарс. Те из мертвецов, что были разрублены Макабром, принялись склеиваться воедино и вставать на ноги. Вскоре они уже окружали Питера с Мэри-Кейт, и теперь, без артефактов, у Питера не осталось ни единого способа расправиться с этой угрозой. Когда шесть мертвых тел были всего в нескольких метрах от середины моста, произошло что-то неожиданное.По небу...

Второй:– Как скажешь.Второй поднимается во весь рост, достает из кармана куртки пузырек, на четверть наполненный маленькими лиловыми таблетками, и высыпает остаток на ладонь, затем глотает. Пространство идет пузырями и начинает отваливаться, обнажая пустоту. Третий в ужасе вскакивает и бросается к камере Первого. Вокруг начинается пожар, пожирающий все и вся, огонь медленно движется в сторону Первого и Третьего. Паразиты и насекомые, населяющие тело Неудачника, в панике ищут спасения. Четвертый, Пятый и прочие суетятся на своих зрительских местах.Третий пытается отпереть камеру Первого, но у него ничего не выходит...

Мы мирно направлялись к месту, где разворачивались основные события. Я не знал, почему все свелось именно туда – место было самым обычным, не было ни единого повода полагать, будто в этом скрыт некий сакральный смысл. Да и какая разница? Я был рад тому, что больше мне не придется заниматься тем, чем я занимался последнее время, постепенно теряя человеческий облик, входя в роль безумного маньяка, только исполнив которую я мог рассчитывать на то, чтобы получить шанс все изменить.Я слышал разные решения нашей проблемы. Мой пассажир не был уникален в своем мировоззрении, которое он сам на этом цикле понял совсем недавно...