Светлана Тиранова

Безнадежность всего этого поразила ее с ужасающей силой, и ее чувства зашатались от ужасной окончательности катастрофы. И все же инстинкт в ней все еще боролся за свободу. Впереди нее, и все вокруг, за палаткой и вдалеке раздавался провокационный манящая тьма: если бы она только могла уйти, только могла бы добраться до укрывшись от этого далекого и мрачного расстояния, она спрячется и будет ждать, больше не ошибайся, о нет! она была бы благоразумна и осторожна, если бы только она мог бы сбежать! Борьба одной женщины против пяти мужчин! Это было жалко, возвышенно, абсолютно бесполезно...

Сознание возвращалось очень медленно, очень болезненно. Это была ночь, когда прошлой ночью Маргарита ясно поняла, что происходит вокруг нее; уже рассвело, прежде чем она поняла, что все еще жива, что она все еще знала и страдала. У нее невыносимо болела голова: это было первое осознанное ощущение, которое подошел к ней; затем она смутно заметила бледный луч солнца, очень туманный и узкий, который возник откуда-то впереди нее и поразил ей в лицо. Она крепко зажмурила глаза, потому что этот пленочный свет причинил ей еще большую боль...

Маргарита была довольна тем, что подождала и позволила воспоминаниям вернуться, как как бы неохотно это ни было. "Как ты думаешь, дитя мое, не могла бы ты выпить немного этого сейчас?" Это был нежный, довольно дрожащий голос, который поразил ее слух. Она открыла глаза и заметила, что темное что-то, что было ранее находившегося на противоположной пайяссе уже не было, и что рядом с ней, казалось, было чье-то присутствие, лишь смутно определенное, кто-то добрый и нежный, кто говорил с ней по-французски,...

Монотонный голос рядом с ней действовал ей на нервы как снотворное. Во второй половине дня она погрузилась в настоящий и благотворный сон.... Но после этого она очнулась в полном сознании! О! какой ужас, какая глупость во всем этом! Это вернулось к ней со всей неумолимой силой ужасного определенность. Она была пленницей в руках тех, кто давным-давно поклялся привести Алый Пимпернель до смерти! Она! его жена-заложница в их руках! ее свобода и безопасность предлагали для него как цена его собственной!...

Разве английское общество не было населено мужчинами, женщинами и детьми, которых его изобретательность спасла от бедствий, столь же кажущихся безнадежными, как и ее владеть, и не будут ли привлечены все ресурсы этого изобретательного мозга принять участие в этом спасении, которое тронуло его ближе и глубже, чем все, что он пытался сделать до сих пор. Теперь Маргарита ругала себя за свои сомнения и страхи. Она уже вспомнила, что среди толпы на посадочной площадке она заметила фигуру-необычайно высокую-идущую вслед за Шовелен и его спутники...