Кристина Уварова

Саксу пришлось помочь подняться на ноги. Он был бледен и потребовал бренди. "Что я тебе говорил?" засмеялся Шуберт. "Пруссак лучше, чем любого мужчину! Посмотри на него, а потом на меня!" Он позвал своего слугу, которого нужно было забрать из бома-а самодовольный маленький негодяй, явно влюбленный в славу, отраженную на слуга старшего сержанта. Его заставили изготовить таз и холодную вода-он обнаружил их где-то в темных закоулках храни-и промокни сырой зад своего хозяина перед всеми нами. Затем он...

"Ба! О таком щекотании шкуры туземца не больно-то и говорить! Подожди, пока они не увидят наш суд утром!" Это было то, что подняло шум. Даже Шуберт, который мог бы быть предполагалось, что он получил повышение, потому что мог оставаться трезвым дольше, чем остальные, начинали шуметь в его речи и смеяться без видимой причины. Остальные все были уже откровенно пьяны, и любой повод для спора был хорошим. Они все до единого, включая Шуберт опроверг утверждение Сакса о том, что порка не повредила достаточно, чтобы иметь значение...

"Заслуга в этом мире-это другое название случая!" - сказал Шуберт. "Что мы должны были сделать?" - потребовал Фред. Шуберт сразу же принял то, что должно было быть лукавым взглядом, из непередаваемое знание. "Не мое дело рассказывать то, что знают мои офицеры", - ответил он. "Как для этого время, без сомнения, многое раскроет. Дело в том, что неприятности могут будьте предупреждены". "О, покажи свою руку!" - вмешался Уилл, наклоняясь перед Фредом. "Я видел, как вы, подонки, слишком часто ловите взятку...

Туземец отдал честь, как бы подражая немецкой военной манере. "Теперь ты будешь лежать в засаде, пока бвана макубва не побеспокоит его опять твои свинячьи дела?" "нет." "Ты вернешься домой?" "да." "Ты усвоил урок, а?" "да. "Тогда скажи спасибо!" "Спасибо тебе!" "Рррукса!" * [*Рукса, тебе пора идти.] Бедняга повернулся и пошел, скорее шатаясь, чем шагая, к дверь и исчезает во внешней темноте, не оглядываясь. "А теперь еще несколько песен и выпивка!" - крикнул Шуберт. Но у Фреда больше не было настроения заниматься музыкой или даже быть вежливым...

"И меня зовут Браун о'Лумбва, просто в доказательство всего, что я говорю!" он сообщал об этом в комнате через большие промежутки времени. Когда Уилл исчерпал все известные ему американские песни, а Фред пробежавшись по своему собственному длинному списку, ему ничего не оставалось, как составить под аккомпанемент песен, на которых воспитывались сержанты. Фред сделал счастливое открытие, что никто из них не знал Марсельезы, поэтому он играл в это как противоядие каждый раз после того, как они сделали...