Кристина Грабина

И ее сына. Площадка перед Царскими вратами была обнесена невысоким ограждением из витых медных прутьев. Доступ на эту площадку, где был установлен гроб с телом великой княгини, на время заупокойной литургии был воспрещен всем, кроме князя Дмитрия, который стоял у изголовья почившей матери, то и дело утирая слезы с глаз. Имовитые бояре Вельяминовы, родные братья усопшей великой княгини, – их было четыре брата, – посторонились, не смея задержать княжича Владимира и его мать, видя их намерение занять место рядом с князем Дмитрием...

Во главе стола; лакей встал за его спиной. Его жена Прасковья Юрьевна села по правую руку от мужа, и дочери поместились на лавке рядом с ней; сыновья сели напротив. К удивлению хозяина, старший сын, красавец-офицер, почему-то оказался в конце стола. Его юная жена, черноглазая Наташенька, сидевшая позади белокурых золовок – Екатерины, Елены и Анны, хотя Анна тремя годами ее моложе, – мысленно его благодарила. Посуда была оловянная, только кунган, которым хозяин явно гордился, – серебряный, восточной работы, извлекаемый на свет лишь по особому случаю...

Наследие Полтавского героя сделалось предметом спора между тремя ветвями царствующей династии. Елизавете сначала как будто вовсе и не суждено было принять участие в этом соперничестве. Вступив на престол, ее мать возымела относительно нее весьма честолюбивые замыслы, направленные совершенно в другую сторону. Это отразилось на детстве и на воспитании Елизаветы. Старшая дочь императрицы, Анна, заключила более или менее подходящий брак в Германии, и Екатерина «по важным соображениям» желала, чтобы младшая дочь ее умела говорить по-французски и хорошо танцевала менуэт...

Прислушиваясь к радостному щебетанию птиц. Открыв глаза, он увидел, что его опочивальня была наполнена нежным солнечным светом. Василий Дмитриевич понял, что пришел конец почти полумесячному осеннему стоянию в середине июня. Как бы то ни было, прошедшая погода действовала на настроение. Да и, сказать, здоровьишко тоже начинало пошаливать. Давило в груди, ломило в спине. Что ни делали лекари, а избавиться полностью от недомогания он не мог. И вот появилось солнце. Ему, может быть, показалось, но он почувствовал себя гораздо лучше...

На Великом мосту встречал его архиепископ Пимен с чудотворными иконами. Но не принял царь его доброго участия, обвинив окольно и его, и новгородцев в измене государству. Тогда еще в городе никто и не догадывался об истинных замыслах царя. А было это ни много ни мало как продолжение тайного похода, который уже унес жизни многих жителей Твери. Но Тверь, Клин и другие небольшие города – это была лишь малая часть задуманного. Однако прежде чем царю и его ближнему кругу войти в Новгород со своим судом, вошли туда верные ему войска, основу которых составляли опричники...