ОЛьга Лабота

Туча съела то, что послали в ее сторону Миралисса и Эграсса. Магический багрянец с кружащимися в хороводе тварями завис над нашими головами, а затем хоровод распался. Существа атаковали. Из десяти багровых летунов шесть прошли высоко над нашими головами, а четверо упали на нас. Упали стремительно и настолько быстро, что мы едва-едва смогли среагировать. Щелкнула тетива, Элл отправил стрелу в первую тварь и попал. Но стрела, пройдя сквозь летуна, исчезла, не причинив врагу никакого вреда. Элл едва успел отпрыгнуть с пути атакующего летуна, его спасла только природная ловкость всех эльфов. Существо,...

— Всем заткнуться! — рявкнул Маркауз, перекрыв вопли и вопросы остальных. — Кот, ты что-нибудь можешь с этим сделать? — Нет. — Леди Миралисса, Эграсса? — Мы попробуем. Миралисса и Эграсса принялись рисовать на размокшей земле помесь осьминога и звезды с сотней лучей-щупалец. Миралисса скороговоркой шептала слова. Контуры фигуры на земле стали пульсировать желтым огнем. Я очень, просто очень надеялся, что шаманство эльфов нам поможет. Элл стоял впереди колдующих, почти возле самого обрыва оврага, держа наизготовку лук, хотя не думаю, что стрелы будут эффективны против магии. Остальные, включая и меня, столпились позади эльфов и наблюдали за приближающейся опасностью...

— Я, кажется, просил меня так не называть, — зарычал я на гоблина, но маленький засранец даже глазом не моргнул. Да и смотрел он не на меня, а на дорогу, по которой мы совсем недавно ехали. — Гаррет, — очень проникновенным и веским голосом сказал Кликли. — Как говаривает Горлопан, мы в полной заднице. Или еще дальше. Сказав эту фразу, Кли-кли бросился назад. Наши уже разбивали лагерь на ночлег. Гоблин орал, как будто великаны отдавили его любимые колокольчики на колпаке. Я бросился вдогонку за шутом, опасаясь, что он ненароком сошел с ума. Этих гоблинов очень сложно понять, особенно когда они находятся в таком панически-приподнятом настроении...

Я говорю, неприятно вот так вот лежать. Не погребенным. Чтобы твои кости остались не в земле, а под ветрами столетий. — Что-то ты о смерти стал думать, смотри, как бы Сагра не услышала, — попытался пошутить Фонарщик. Шутки не вышло. Кот лишь хмыкнул и скрылся вместе с лошадью в высокой траве на той стороне ручья. Я перепрыгнул через ручей, раздавив пару костей, и потянул за собой Пчелку. — Одни покойники! Ходить по костям воинов… Кот прав, от этого места веет смертью и чем-то неправильным. — Арнх отбросил в сторону травинку, которую мусолил в зубах битый час. — Да кто тебе сказал, что кости человеческие? — Элл, как и другие эльфы, так и не спешился...

Первым тишину нарушил Фонарщик: — Ну и как мы переберемся на ту сторону? — Очень просто. Вначале спустимся, а затем поднимемся. Вот уж не замечал раньше в Маркаузе иронии. — Боюсь, лошадки не поднимутся, милорд Алистан, — крякнул Дядька. — Да не боись, десятник! — Делера никакие склоны не смущали. — Подтолкнем если что! — Идти нужно, пока не стемнело. Или завтра, — Миралисса сбросила с головы капюшон, подставив волосы под дождь. — Лучше сейчас. Вперед! — Алистан первым направил лошадь к спуску в овраг. Я последовал примеру Арнха и Фонарщика и слез с лошади. Еще не хватало грохнуться во время спуска...

Кли-кли бросил в мою сторону многозначительный взгляд. Я ответил ему тем же, пообещав устроить гоблину чудесную жизнь, если он не заткнется. Шут только хихикнул. Гоблинское зрение раз в десять острее человеческого. То, что мне казалось серой тенью, проступающей сквозь дождь и дымку, для Кли-кли было чем-то уж очень неожиданным. Он удивленно вскрикнул, гикнул, ударил Перышко пятками и стал нагонять эльфов. Под копытами лошадей в траве, проросшей на заброшенной дороге, иногда что-то шуршало и скрипело, как будто лошади наступали на снежный наст. Я свесился с седла, но кроме травы ничего увидеть не смог...

К вечеру дождь усилился, он уже полностью пропитал землю, и теперь луга превратились в огромные лужи. Копыта лошадей чавкали в этом маленьком болоте, и животные стали уставать, хотя продвигались мы довольно медленно. Только через две лиги травяные луга пустоши остались позади, и лошади вынесли нас на некое подобие дороги. — Это остатки старой дороги. Той самой, что вела из Ранненга в Авендум, — будто услышав мои мысли, произнес из-под капюшона Кликли. — Удивительно, как она сохранилась, — пробормотал Сурок. — Почти пятьсот лет минуло, а она лишь травой поросла. — Нич-чего удивительного, — пробурчал Халлас...

Отчего-то хуже всех пришлось Халласу. Вымокший до нитки, он стучал зубами и дрожал от холода. Клацанье его зубов было слышно за десять ярдов. На предложение Миралиссы надеть плащ упрямый гном ответил отказом. — Мы еще пос-смотрим, кто из нас проч-ч-нее! — Вот и все, что сказал Халлас, косясь на падающие с неба капли. — Ты смотри, заболеешь, я с тобой носиться не буду! — пробурчал Делер из-под плаща. — Никаких лекарств на ложечке не жди! — От-т тебя-то? — хмыкнул Халлас. — От т-тебя я никаких лекарств пр-ринимать не буду. З-знаю я вашу с-сволочную пород-ду! Нас-сыпешь какого-нибудь яд-да, а я потом...

Вот одна низкая туча, клубясь и неохотно направляясь на наш отряд, огрызнулась пастуху-ветру молнией, а затем громыхнула на него злым ударом грома. Туча злилась на ветер, но тот, усмехаясь, подтолкнул ее еще сильнее, и вновь сверкнула молния. Я зажмурился — такой ослепительной и неожиданной была эта вспышка. А затем небеса раскололись. Так звучали залпы пушек гномов на поле Сорна. Так древние и забытые всеми герои огров в гневе раскалывали небо топорами. Сочный звучный удар грома диким жеребцом пронесся по небу, и у меня на миг заложило уши. Гром раздался прямо над нами и перепугал лошадей. Я еле удержался на Пчелке, конь Горлопана встал на дыбы, едва не сбросив с себя седока...

То и дело один из нас оборачивался назад, проверяя, далеко ли мы сможем еще проскакать, прежде чем нас накроет дождем. Я смотрел только вперед, боясь обернуться. Для этого было две причины: при такой бешеной скачке я боялся свалиться с Пчелки, и один раз, оглянувшись назад, я так перепугался, что чуть не заорал. Черноты неба, наступающей нам на пятки, хватило бы на сотню миров. Тучи просто не могут быть такими черными, если только боги по недосмотру не пролили в них добрую бочку чернил. Даже Угорь побледнел, а это просто небывалая вещь для хладнокровного гарракца. — Ветер изменился! — крикнул Кли-кли...