Мария Маркова

Но это не означало, что остальные сакри погибли, исчезли или были пленены. Да, тот мужчина, так и не представившийся ей, сказал, что один из них был пленён. Но из плена можно спасти, — так, по крайней мере, думала Пайпер. Она находила утешение в мыслях о других сакри, потенциально ещё существующих, которые могут явиться, выбрав своих сальваторов, и подарить ей подходящую компанию. — Ты говорил, — вспомнила Пайпер, — что в том особняке, где вы были с папой, брешь закрыли силой. Но на это способен только сальватор. Выходит, там был сальватор? — После нашего возвращения маги изучали нас. Каждый демон оставляет после себя какой-нибудь след, даже самый незначительный...

— Потому что для многих его имя будит не самые приятные воспоминания. Говоря о нём как о Предателе, мы имеем в виду некоего сальватора, предавшего всех, и тем самым не ворошим прошлое. К тому же, если появятся ещё два сальватора, один из них станет новым Третьим. Его имя не должно ассоциироваться с Предателем. — Но за что он был вычеркнут из истории? — не унималась Пайпер. — В чём заключалось его предательство? — Пайпс, — он называл её так крайне редко, да и то в шутливой манере, но сейчас его голос был убийственно серьёзным и стальным. — Не спрашивай об этом. Я уверен, что мы найдём способ объяснить тебе всё, но не сейчас...

Да. Я, конечно, приехал, но не мог остаться надолго. Дэниел обвинял меня в чёрствости и том, что я не хотел налаживать с ним отношения. А я всего лишь пытался защитить его от мира, который он оставил в прошлом. Меня могли выследить, о Дэниеле могли узнать. Я делал всё, чтобы этого не произошло, и терпел его упрёки. С твоим рождением я стал чаще появляться у вас дома. После рождения Эйса Шерая убедилась, что демоны не обращают на вас внимания. Каждый раз, когда я должен был увидеться с вами, Шерая наносила мне на кожу магические знаки, подавляющие запах моей крови. Это не позволяло демонам отыскать меня...

Я пытался успокоить Дэниела, говорил, что Предатель давно сгинул и его больше нет, но он не верил мне. Дэниел сказал, что перевёртыш поведал ему о возращении Предателя и показал ему всех сальваторов. Дэниел утверждал, что перевёртыш проник в его разум, но я знал, что это невозможно. Я искренне не понимал, почему твой отец был так испуган этой встречей, пока он не закричал о каком-то пришедшем в движение лабиринте и пробудившейся цитадели. Пайпер поёжилась. Слова казались ей до безобразия знакомыми, но она не могла отыскать их в памяти. Шептал ли что-то подобное странный голос? Говорил ли об этом мужчина, утверждавший, что и он является сакри? — Я хотел успокоить Дэниела...

— А так можно? Накладывать чары на предметы? — Да, — коротко ответил Джонатан. Он зажмурился, будто пытался отогнать неприятные воспоминания, но продолжил: — Над одним барьером маги возились дольше всего, и это стоило нам многого. Барьер укрывал только появившуюся брешь, которую демоны рвали значительно медленнее. Когда мы поняли, что скрывалось за барьером, из бреши хлынули демоны. Пайпер отчётливо видела, как дрожат собранные на груди руки дяди Джона. Жилка на его шее бешено пульсировала, челюсть была сжата, а глаза, всё ещё закрытые, метались из стороны в сторону. — Среди демонов было около пяти перевёртышей, которых мы не смогли распознать сразу...

Путь, который ей предлагают, не может обойтись без жертв с обеих сторон. Пайпер прекрасно понимала это и без лишних лекций от Гилберта, и ей это не нравилось. — Почему ты молчал? — вновь спросила Пайпер. Она, оставив движущуюся картину в покое, присела на одноместный диванчик, обитый тёмно-синим бархатом. Дядя Джон оказался прямо напротив неё. Рядом с ним, на невысоком столике, стоял поднос с чайным сервизом, который оставил Лука, и ещё один, но с маффинами. Между ними было пять метров, а Пайпер казалось, что намного больше. — Такие столкновения происходят часто, — пожав плечами, ответил Джонатан...

Я искренне надеялся, что это будешь не ты, — едва разлепив губы, произнёс Джонатан. Пайпер, ходившая туда-сюда и в итоге замершая у противоположной стены, не должна была его услышать, но услышала. Пробежавшая по телу дрожь напомнила об ужасном ощущении: рядом кто-то есть. После визита мужчины, который, если ему верить, был ещё одним сакри, Пайпер не покидало чувство, будто за ней кто-то наблюдает. Мужчина сказал, что будет копить силы, чтобы явиться к ней ещё раз, но Пайпер не была уверена, что должна чувствовать это всем телом. Или, может, это не он? Может, он ещё недостаточно силён, чтобы вновь...

И никаких ограничений? — всё же спросила Пайпер, посмотрев на дядю. — Конечно, ограничения есть, — кивнул тот. — Сальваторы не могут бесконечно использовать свою силу. То, что у них нет строгого лимита — это правда. Но есть множество особых случаев, о которых я, увы, не знаю. Тебе следует спросить об этом у Сиония или Стефана. — Обязательно, — ответила Пайпер, пожалев, что не взяла свой уже наполовину исписанный блокнот. Значит, ограничения всё же есть. Насколько Пайпер поняла, пожизненная связь с сакри вполне могла сравниться с ситуацией, в которой оказывались маги. Есть источник, есть магия и, конечно же, есть ограничения, но у сальваторов они не такие жёсткие, как у магов...

— Войска эльфов пытаются остановить впавшего в безумие элементаля, грозящегося уничтожить границу их королевства, — отчеканил он. Пайпер испытывала смешанные чувства, и картина здесь была ни при чём. Она хотела поговорить. Правда хотела, но не могла начать. Перевернувшийся с ног на голову мир вызывал тысячи вопросов, если не больше, а Пайпер не находила в себе сил, чтобы озвучить их. Ещё вчера она была готова до смерти забить Гилберта книгами, лишь бы он дал ответ. А сейчас, оставшись один на один с дядей Джоном, которого она знала лучше всех, она ни к чему не стремилась. По крайней мере, раньше она думала, что знает дядю Джона...

Девушка, качнув головой, схватила блокнот и принялась активно перелистывать исписанные чужими для неё языками страницы. Гилберт успел подумать, что она догадалась о чём-либо или, что было бы ещё лучше, всё же услышала голос Лерайе. Это позволило бы им в мельчайших деталях разработать план её обучения, подобрать лучших учителей и перенести из зала Истины в библиотеку особняка все необходимые книги. Возможно, это помогло бы Пайпер избавиться от чувства, что она оказалась втянута в эту историю случайно. И Гилберт, наконец, перестал бы изводить себя мыслями о собственной бесполезности. Но Пайпер, подскочив на ноги, протянула Гилберту блокнот...