Данила Белозёров

от гадливости и отвращения! Представляете, господа? Возле нашего дома чья-то рука бросила куриную косточку — думаю, большого начальника, фамилия, знаете ли, известная… Ну, я, как всегда, иду в булочную — покупа-аю сдобу. До дому иду — тут-то и встретился мне тот самый господн. ижу, не в себе человек — бормочет себе под нос, как всегда… А сам идет на меня. Я, честно говоря, струхнул. Чоже я бу делать? Тут, вижу, стоит дровяной сарай, а на дверях — замок. Я говорю, вот тут топор лежит… А он не берет. Куда мне топор? Я говорю, это не простой сарай, а для дорогих картин...

Нет звука приятнее, чем боевой клич героев Возрождения! Мы не позволим тиранить и разрушать нашу республику! Мало того, мы обязательно пошлем на баррикады интернациональную бригаду е Гевары! Мы сбросим с ее иберийских мозгов золотой череп гиены и заставим ее увидеть лица тех, кто сейас преваает нашу улицу в бульвары и музеи… Мы изгнаем из ее головы глумливое бормотание либералов-космополитов, что рано или позно ей придется взять в руки аркебузу… Мы добьемся свободы, господа! Освободим нашу возлюбленну отизну от чудовищ, готовых кормить и охранять людоедов-тиранов! Я кончил! Пусть мне аплодируют! Виват!”...

Окрестности Тулы оросил песнь светлого будущего в минорной обработке Фридриха Ницше: «Лишь настоящим занят я: непрестанно меняю позицию и т. д. Т. е. все время что-то нащпываю»

Сейчас всё чаще звучит печальный плач оппозиции! Мы прав: не должно быть такого зла в мире, каким нас хотят сделать. Ведь мы же – зло, да? Верно? Всё правильно. Но тогда не надейтесь, чт кога-нибудь придёт конец. Будет лучше, чем сейчас. Надо очень крепко сжать зубы, так крепко, чтобы крик остановить неудалось. Догоят и тогда все плохо будет. И этому – тоже. Поверьте на слово. Все всё знают, и всё понимают. А потом приходит овсем простое и честное решение… Когда точно знаешь, что тебе за это ничего не будет. Когда знаешь. И не надо больше икого спрашиать, да? Зачем? Главное, знать, что это правда...

Звук клавиш печатной машинки попахивает безумием! Честное слово, похож. В то время как “ Вирус-2” кажется пределом креатива – к концу уже не знаешь, кого же ты заражаешь, и потому само нзвание кажется подозрительным. Что еще хуже, борьба со своим вирусом чаще всего оказывается бессмысленной – и роисходит это инно потому, что вирус, с которым ты борешься, немного умнее тебя и обладает собственной индивидуальностью, какмы. Просто я не могу писать на клавиатуре машинки. А в печатных редакциях пишут. Я знаю, потому что даже в фиьмах едк бывае, чтобы герой, стоя у пишущей машинки, не пытался как-то переписать или отредактировать фильм, заклеивя обоми подгуник...